– Тогда отметься в хостеле, а ночуй здесь.

– Мне и там неплохо будет.

– Ты бывал раньше в хостелах? – Фрэнка передергивает, его кудри падают ему на глаза. – Бензопилы, пытки, убийства…

– Ты сейчас описываешь какой-то старый фильм ужасов про хостел, – замечает Хуан.

Фрэнк усмехается.

– Правда, что ли? Возможно, ты прав. Что ж, тогда тебе нечего там бояться, чувак.

– Ты будешь в полной безопасности, – соглашается Хуан. – Никаких причин для беспокойства.

Фрэнк подталкивает Дэва.

– Тогда не задерживайся. Приятного тебе пути.

Дэв смотрит на меня широко распахнутыми глазами.

– Эм-м-м, лучше я сначала осмотрюсь здесь.

– Серьезно? Как тебе угодно. – Фрэнк подмигивает мне. – А мы пока начнем распаковываться.

Я прохожу за Дэвом в одну из комнат. Никогда прежде не видела такой красоты. Номер огромный – больше нашей с мамой квартиры. Большую часть спальни занимает гигантская позолоченная кровать. В гостиной стоят мягкие стулья и мраморный стол. От окон у нас с Дэвом перехватывает дух. Они во всю высоту стены, и из них открывается чудесный вид на Гранд-канал.

Дэв встает позади меня, и мы разглядываем проплывающие мимо лодки.

– Вы, должно быть, шутите, – шепчет он.

– Ты не можешь винить его за его вкус.

Он ворчит:

– Ты правда думаешь, что мне стоит остаться? Не думаю, чтобы Уиллу это понравилось.

– Конечно, ты должен остаться. Он же сказал использовать его комнаты, потому что он уже заплатил, о чем тут думать? К тому же здесь нет никаких убийц с бензопилой.

– И то верно. – Дэв подходит к окну и прислоняется лбом к стеклу. – Но за такой вид можно и умереть. – Он замолкает для большего эффекта, а потом поворачивается ко мне с ухмылкой.

Я хохочу.

– Тебе повезло, что окна заблокированы, иначе я тебя уже выкинула бы.

Мы отмечаемся в Эмбертоне, и затем Дэв уходит в свою комнату, чтобы написать семье, а Фрэнк с Хуаном направляются к себе. Я отправляю маме длинную серию сообщений и кучу фотографий. Я сначала хочу выложить что-нибудь в инстаграм, но потом передумываю. Кого я пытаюсь впечатлить? Я едва знаю этих людей.

И наконец я звоню Уиллу. Он моментально отвечает.

– Как тебе отель?

– Уилл, это…

– Слишком? Когда я предложил Фрэнку этот отель, он сказал, что ты решишь, будто я пытаюсь купить твое счастье.

Я залезаю на кровать и тону в слоях мягких одеял.

– Если бы ты был здесь, это сработало бы.

– Отлично. Хотел бы я увидеть счастье на твоем лице.

Я делаю селфи, валяясь на кровати, и отправляю ему. Через несколько секунд он смеется.

– Никогда не любил современные технологии так сильно, как сейчас.

– Я запечатлю для тебя всю поездку. Ты получишь столько фотографий, что сможешь почувствовать, будто здесь с нами.

– Ловлю тебя на слове.

– Спасибо тебе, – мягко говорю я. – Это правда слишком шикарно, но мне все равно здесь нравится.

– Ты достойна большего.

Глава 31

Нашу вечернюю прогулку мы начинаем на мосту Риалто, затем проходим по городу до площади Святого Марка. Мне все еще тоскливо без Уилла, но я пообещала ему наслаждаться поездкой, и здесь действительно есть, чем наслаждаться. Витрины магазинов заполнены сказочными товарами. Во многих продаются стеклянные люстры и вазы, которые производятся на соседнем острове. Они прекрасны, но больше всего меня привлекает композиция с разноцветными стеклянными рыбками среди коралловых рифов. Не представляю, как кто-то может создавать такие утонченные шедевры. Я решаю на следующий день поискать подарок для мамы. У меня, конечно, не так много денег, но я надеюсь найти что-нибудь небольшое ей на Рождество.

Наконец мы доходим до площади Святого Марка. Хуан верен своему слову, поэтому сразу же направляется покупать еду, чтобы накормить голубей, а Фрэнк плетется следом за ним. Мы с Дэвом бродим по площади, заглядываем в кафе, которые окружают ее плотным кольцом, и восхищаемся базиликой.

Дэв показывает на четырех бронзовых коней у входа.

– Ты знала, что это краденые кони? Ну, итальянцы, конечно, скажут, что они выиграли их, но на самом деле они забрали их из Константинополя во время Крестовых походов. Хотя конкретно эти являются копиями.

Я слегка толкаю его плечом.

– Это что, материал из нашего курса по истории искусств?

– Не волнуйся, никакой учебы на каникулах. – Он сует руки в карманы и подходит поближе к базилике. – Я прочитал об этом перед поездкой.

– Легкое чтение в свободное время?

– Что-то типа того. – Он внимательно изучает элементы архитектуры. – Внутри должны находиться великолепные мозаики.

Я смотрю на его профиль и делаю глубокий вдох.

– Знаю, тебе не нравится говорить об этом, но ты действительно хорош в истории искусств.

– Мне нравится, когда говорят, что я в чем-то хорош, – возражает он, не отрывая взгляда от здания.

– Тогда ты не будешь против, если я скажу, что тебе надо поступать на факультет истории искусств, а не на медицинский. Ты вообще задумывался об этом? Программа в Колумбийском университете должна быть хорошей.

– Откуда ты знаешь? – спрашивает он, нахмурившись.

– Я думала о нашем последнем разговоре. Знаю, твои родители всегда хотели, чтобы ты стал доктором, но мне стало интересно, есть ли хорошие программы по истории искусств.

Он останавливается и поворачивается ко мне.

– Правда? Спасибо. – Он качает головой. – Но я и так знаю, что они мне скажут, и будут абсолютно правы. Что мне потом делать с этим дипломом? Не имеет значения, как сильно мне нравится что-то, если мой диплом будет бесполезен. Учеба в университете слишком дорогая, чтобы я тратил время на то, что не принесет мне прибыльной работы.

– Ты можешь получить докторскую степень и стать преподавателем. – Я не верю, что говорю в тот момент прямо как Сэйдж, рассуждая о докторантуре, хотя мы еще даже старшую школу не окончили. – И тогда ты тоже будешь доктором.

Он хихикает, но продолжает гнуть свою линию.

– Хорошая попытка, но не на это рассчитывают мои родители.

– Тогда докажи им, Дэв. – Я беру его за руку и заставляю остановиться. – Я правда считаю, это то, чем ты должен заниматься. Только представь на секунду. Ты проведешь всю жизнь, изучая искусство. Разве это не восхитительно? Я уже вижу тебя профессором в каком-нибудь элитном частном колледже, который выводит замечания красной ручкой и читает заскучавшим студентам лекции, какой глубокий смысл кроется в работах Пикассо. Тебе же нравится читать лекции!

Его глаза сияют, когда он смеется.

– Ты слишком хорошо меня знаешь.

– Вот именно. И я знаю,