не говорили, я ничего доказывать не собираюсь. Это дело прошлое. Решили от меня избавиться, ваше право. Быть может, на новом месте службы ко мне прислушаются более тщательно, чем здесь. Разрешите продолжить работу?

После таких слов, Афанасьев побагровел. Не сразу нашелся, что сказать. Не приложи он сам руку к тому, чтобы убрать Виктора Викторовича подальше, полковник бы живо поставил майора на место, доступно изложив, в чем он не прав и сколько раз. Однако хотя Афанасьев и был суровым начальником, раздувать служебные конфликты он не желал. Тем более с людьми, которых скоро здесь не будет.

— Пожалуй, и впрямь хорошо, что все сложилось именно так… — наконец ответил полковник. — Быть может, попадется командир, который твою паранойю примет за чистую монету. Но в любом случае, хочу сказать, что всего год назад ты был лучшим сотрудником нашего управления. Теперь же, ты тень себя самого.

Полковник Афанасьев развернулся, вышел из кабинета и двинулся дальше по коридору. Дверь закрывать не стал — та сама, с тихим скрипом вернулась на место. Вот он, уровень.

Виктор Викторович откинулся на спинку деревянного стула. Тот противно скрипнул. Посмотрев на потолок, майор шумно выдохнул.

— Я тень самого себя⁈ — пробормотал он и усмехнулся. — Да у меня единственного глаза открыты. Ну-ну… Еще посмотрим, кто окажется прав!

В целом, ничего критичного не произошло. Однако, если вдуматься, то получалось, что его жизнь и в особенности дальнейшая служба только что круто изменили направление. Весьма неожиданно получилось.

Несмотря на новость, настроение было обычным. Майор практически не расстроился.

— Не думал, не гадал, ни никак не ожидал… — чуть усмехнувшись, пропел майор, вспомнив известную детскую песенку про зеленого кузнечика. — Такого вот конца, такого вот конца…

Да, лететь в суровый горный Афганистан на «постоянку» ему не особо хотелось, но зато там есть перспективы, куда больше свободы действий. Там уже успело побывать множество его сокурсников, товарищей по ремеслу, после чего и впрямь открывались новые горизонты. Он знал про интересные случаи, когда в зачищенных кишлаках удавалось находить кое-что интересное. Ну и наконец, где-то там может служить сержант Громов… Ну, что ни делается, то к лучшему. Наверное.

Майор хотел по-быстрому закончить работу и сбегать в штаб, но внезапно зазвонил телефон.

— Слушаю, Кикоть! — в своей обычной манере, ответил Виктор.

— Привет майор… — с той стороны раздался негромкий, уставший голос, который показался ему знакомым. — Узнаешь?

— Нет, не узнаю! — глухо отозвался Кикоть. Он не любил такие анонимные игры по телефону. — Вы, ошиблись!

— Не торопись вешать трубку! — голос стал громче. — У меня для тебя очень интересная информация.

— С кем я говорю?

— Майор Ветров, Антон Сергеевич. Вспоминай, отдельная воинская часть в Туркменской ССР, почти у границы с Ираном и Афганистаном. Лето восемьдесят пятого года. Ну?

— А-а, это ты…! — Виктор Викторович сразу же вспомнил того замполита-тюфяка в майорских погонах, что пресмыкался перед ним, надеясь урвать кусок пирога с тарелки и за счет этого выбраться из той дыры, где он служил. — У меня нет времени на разговоры!

— Заткнись и слушай… — вдруг жестко оборвал тот. — Как я уже и сказал, есть информация, а контрразведка такое любит. Я отправил письмо, через пару дней оно будет в управлении. Там все поймешь. Если я к тому времени еще буду жив, позвони и я расскажу остальное. А нет… Ну, значит, не судьба! В любом случае, дело стоящее, уж поверь…

И он положил трубку. Раздались монотонные гудки.

Кикоть даже опешил — какого черта этот никчемный замполит позволяет себе так разговаривать с офицером КГБ СССР? Однако он тут же взял себя в руки — ничего просто так не происходит. И раз факт имеет место быть, значит, на то есть веская причина. Просто, ее нужно понять. Этот Ветров был ни рыбой, ни мясом. А сейчас сложилось впечатление, будто говорил другой человек.

Вернув трубку обратно на место, Виктор посмотрел на кружку с уже остывшим чаем. Выдохнул.

Вдруг снова раздался звонок.

— Как вы мне все дороги! — вздохнул майор. Протянув руку и взяв трубку, он вновь произнес дежурную фразу. — Слушаю, Кикоть!

Сначала там раздались помехи и тихий треск. Чекист сразу понял, что это значит.

— Это Андрей из три, шестнадцать! — раздалось из трубки. — Я узнал то, что вы просили. Родственник за бело-зеленой ленточкой. На деле. Не один. Спешит домой. Точка шесть. Все.

Далее пошли гудки. Майор кивнул сам себе, в очередной раз положил трубку на корпус пластикового аппарата. Он услышал достаточно.

Максимально зашифрованное сообщение, услышав которое, левый человек решит, что это просто какой-то бред. Но там все было по делу. Информация как нельзя кстати.

Кикоть взглянул на часы. Поднявшись со скрипучего стула, он торопливо отправился в штаб, выбивать себе командировку в Афганистан. Тем более, для этого было основание — Афанасьев же, как сказал…

* * *

К счастью, сознание я не потерял. Как-то сдержался и взял себя в руки.

Внутри десантного отсека сильно гудело, шумело. Совершив пару маневров, Ми-24 лег на прямой курс. Вертушку больше не телепало в воздухе, а значит, борт вышел из опасной зоны.

Окинув рассеянным взглядом серый салон вертушки, я посмотрел на присутствующих. Зрелище печальное. Однако все могло сложиться куда хуже.

Прискорбно, что погибших забрать мы не смогли — вертолет столько бы не потянул. Конечно, можно было бы сделать рокировку и часть загрузить на один борт, часть на другой. Но при открытом контакте с противником это не всегда возможно. Погибших заберут чуть позже, скорее всего, соответствующий доклад уже был сделан в штаб.

Оказалось, что нас выжило четырнадцать человек. Девять были на ногах, кое-кто с легкими ранениями, а остальные лежачие. Из нашей группы серьезно досталось только Доку, остальные были более-менее в норме.

Целыми и невредимыми осталось только шестеро, из них Герц и как ни странно, шифровальщик Клюшкин. Именно из-за него мне пришлось возвращаться обратно и забирать чертов рюкзак с шифр дисками. Это решение вовсе не способствовало хорошему самочувствию — вероятно, несмотря на жгут, я потерял много крови.

Герц и Клюшкин торопливо оказывали медицинскую помощь раненым, распотрошив бортовую аптечку. Правда, если понаблюдать за шифровальщиком, то он больше под ногами путался, чем оказывал реальную помощь.

Лось, почти без движения, лежал в углу. Выглядел он не важно.

Шут возился со своими ранами, рядом