Читать онлайн Назад в СССР: Браконьер - Максим Гаусс

Назад в СССР: Браконьер

Глава 1

Судьба спасателя

Эта неожиданная командировка совсем выбила меня из колеи.

Мало того, что слегка подвыпившего, меня выдернули со дня рождения близкого друга, так еще и собраться толком не дали. Спасательную группу собирали впопыхах, из тех, кто соответствовал требованиям. Организация хромала, все происходило бегом-бегом. Впрочем, как всегда.

Я Евгений Громов, командир второго спасательного отряда федерального назначения, находящегося в ведомстве Министерства Чрезвычайных Ситуаций. На пассажирском «АН-74» нас было двенадцать человек и в данный момент наш самолет подлетал к юго-востоку Турции. Пятнадцать часов назад там произошло крупнейшее за несколько сотен лет землетрясение. Президент публично попросил о помощи соседние страны.

По стечению обстоятельств, международная группа, начальником которой меня назначили прямо перед вылетом, была одной из немногих, кого руководство направило в зону бедствия. Двумя часами ранее из военного аэродрома в Крымске вылетел грузовой «ИЛ-76», со специальной техникой, инструментом и большим грузом гуманитарной помощи на борту.

Задача нам предстояла сложная, напряженная и очень ответственная — в кратчайшие сроки, оперативно оказать содействие турецким спасателям, которые были рады любой сторонней помощи.

Без лишней скромности скажу, что я опытный спасатель — за плечами пятнадцать лет стажа, участие в сотнях операций самого разного характера. До службы в МЧС я был боевым офицером, однако из-за серьезного ранения в спину меня списали в запас. Затем два года я проработал инструктором по выживанию в центре специального назначения Федеральной Службы Безопасности, но там у меня не сложилось.

Сложно сказать, как меня занесло в спасатели. Однако не могу не признать — жизнь меня серьезно потаскала. Семьи не было, детей тоже. Но, несмотря на это, я был убежден во мнении — все что, ни делается, все к лучшему. Однако возраст уже давал о себе знать —сорок девять, еще немного и здравствуй пенсия.

Вскоре экипаж самолета начал готовиться к посадке.

Группа зашевелилась, начала одеваться в теплую спецодежду. На календаре февраль, за бортом холодно. Работать предстоит в жестких условиях — скорее всего, обогреваться будет негде.

Окинул взглядом свою группу — все держатся на энтузиазме, хотя прекрасно понимают, что следующие несколько суток пройдут в нон-стоп режиме, почти без сна и отдыха. Приемы пищи будут буквально с колен, в пыли и грязи, в то время как рядом будут доставать раненых. И чего уж греха таить, мертвые там тоже будут. Без жертв никак, как бы спасатели ни старались. Со статистикой ничего не поделать.

Едва я вышел из самолета, как в лицо дохнуло пылью и перегретым машинным маслом. Сильный порыв холодного ветра едва не сбил меня с ног, отчего я зажмурился и натянул на голову шапку. Если верить показаниям термометра, то сейчас плюс пять градусов по Цельсию.

В прямой видимости уже стоял наш передвижной техцентр, а еще дальше торчал нос штабной «Газели», предназначенной для проведения совещаний.

Был еще один момент, который оказывал немаловажное значение — на задание я летел не со своей группой. Так уж вышло, что мои парни в это время находились на другой спасательной операции. По стечению обстоятельств, в город-курорт Сочи за несколько суток прибыла подготовленная группа, у которой командир неделей ранее убыл на курсы повышения квалификации. Мне предстояло возглавить группу и руководить спасательной операцией. Я подоспел в аэропорт самый последний момент и проконтролировать загрузку оборудования не успел.

Конечно, будь моя воля, я бы отказался и подождал бы пока соберутся мои ребята — толковые и опытные специалисты, где я за каждого мог поручиться лично. В спасательных операциях крайне важным фактором считается не только слаженность группы, но и согласованность действий каждого спасателя. Опыт командира. Где один, там и все. Один делает, другой помогает. Однако мое начальство решало вопросы, опираясь лишь на свое собственное видение ситуации. Пришлось принимать командование.

Вверенная мне группа считалась международной, то есть в ней каждый человек был специалистом на все руки, способным подменить товарища в любой ситуации, с любым инструментом. Само собой, все были обязаны владеть иностранными языками, как минимум английским.

Своих кинологов у нас не было, поэтому пришлось начинать с акустического комплекса.

— Женя, есть контакт! — буквально через несколько минут крикнул оператор, сорвав с головы наушники. В объявленную минуту «тишины» Алексей Иванов запустил «Пеленг». Всего у нас их было два — первый уже развернули, второй капризничал. По мере развертывания выяснилось, что комплект аварийно-спасательного инструмента и акустического оборудования был неполным. Что-то по халатности забыли, что-то недоглядели.

— Что там Леха?

— Внизу кто-то есть, — продолжая слушать, ответил тот. — Кажется, живой. Точно сказать не могу. Нужно убедиться.

— Так! Нужна собака! — распорядился я, оглядываясь по сторонам. Но в прямой видимости, таковой не оказалось. На рабочей площадке царила суматоха, говорить о слаженности было не к месту. Турки как раз откопали сразу четверых пострадавших, поэтому у соседнего дома было полно шума.

— Где ж ее взять? Я по-турецки ни хрена не понимаю! — возразил Андрей, считавшийся моим заместителем. — Только по-английски.

Вообще, рядом с нами должен был находиться переводчик и представитель от турецких властей, чтобы оперативно, прямо на месте решать организационные моменты. Я поискал глазами переводчика, но не нашел.

— Садык! Садык! Нид хелп! — крикнул я, привлекая внимание турка напрямую, при этом мешая английские и арабские слова. — Дог! Дог!

Активно жестикулируя, я максимально выразительно показал, что нам срочно нужна поисковая собака. Не хотелось зря тратить время и копаться в развалинах, чтобы по итогу найти какого-нибудь придавленного кота. Такое нужно проверять и исключать сразу. Каждая минута стоит чьей-то жизни. И разумеется, человеческая жизнь в приоритете.

Вообще, негласно считается, что турки не арабы. Хотя для меня, разницы практически нет. Садык, по-сирийски, означает друг. Это обобщенное обращение для всех, особенно полезное, когда не знаешь имени того, к кому обращаешься. Про это я слышал от знакомого контрактника, недавно вернувшегося из соседней с Турцией Сирийско-Арабской Республики.

На удивление тот меня прекрасно понял, так как закивал головой и тут же схватился за рацию, висевшую на ярко-оранжевом жилете.

Собаку доставили за считанные минуты.

Спокойный и хорошо обученный лабрадор, среагировал правильно. Уже через несколько минут, своим беспокойным поведением, тявканьем и лаем, собака отчетливо показывала, что под завалами точно есть живой человек.

— Есть подтверждение! — громко крикнул я, наблюдая, как пес пытается рыть передними лапами бетонную крошку.

Дальше начался напряженный и волнительный процесс. Сначала мы оценили общее состояние завалов и уцелевшей части конструкции. При землетрясении этот дом сложился как гармошка, а второй и третий этажи немного съехали в сторону. По имеющимся данным, полученных от турецких спасателей, здесь проживало девять семей. Так как землетрясение произошло утром, перед рассветом, то все жители мирно спали в своих кроватях и совершенно не подозревали, что их ждет.

В семьях имелись дети, от восьми до шестнадцати лет. К счастью, грудных детей тут не было. Нет ничего хуже, чем доставать из-под завалов погибших малышей. Однажды я уже сталкивался с такими страшными вещами — потом несколько дней ни с кем не разговаривал.

Работать при низкой температуре было тяжело, но еще хуже приходилось тем, кто сейчас израненным лежал между кусками холодного бетона и дышал пылью, не имея возможности пошевелиться и позвать на помощь…

Мы провели анализ рисков, определили слабые точки. Кое-как приподняли верхнюю плиту, зафиксировали ее гидравлическими распорками, запустили внутрь зонд с камерой, чтобы проверить все полости, в которых могли находиться уцелевшие жители и пути подхода к ним.

Снова за работу принялись операторы «Пеленга» и «Системы». В руинах, вперемежку с домашним скарбом, обломками мебели и мусора, попадались тела погибших.

Несколько минут и над площадкой раздался радостный крик:

— Нашел! Ребенок! Внизу ребенок!

И верно, на экране было различимо бледное лицо девочки лет одиннадцати.

Нам предстояло решить, как и с чего начинать. Каждый случай индивидуален — не ровен час, все здание просядет под собственным весом и тогда спасать будет