class="p1">Но Рахим знал, что самую важную схватку — с самим собой, со своими сомнениями и страхами — он уже выиграл. Впереди его ждали новые испытания, но сейчас, стоя посреди ликующего стадиона, он чувствовал, что готов к любым вызовам.

Вернувшись в раздевалку, Рахим на мгновение прикрыл глаза и прошептал:

— Спасибо, отец. Я не подвел тебя.

И ему показалось, что где-то вдалеке эхом отозвался знакомый голос: «Я горжусь тобой, сын». Или это просто плод разгоряченного воображения?

Переведя дыхание после первой победы, Рахим уже готовился к следующей схватке. Его соперником должен был стать Виктор Волков, советский самбист, многобещающий борец.

Тренер Бахрам предупреждал насчет него. Очень сильный и техничный. Анализирует и легко адаптируется под особенности противника. Умеет применять неожиданные финты и творчески действовать на ковре.

Разминаясь в тренировочном зале, Рахим чувствовал, как по его венам течет огонь предков. Он знал, что предстоящая схватка будет тяжелой, но был готов к любым испытаниям.

«Дух пахлавана и мастерство самбиста», — думал Рахим, глядя на свое отражение в зеркале, — «сегодня мы покажем миру, на что способен настоящий воин».

С этими мыслями он направился к выходу на арену, готовый встретить свою судьбу лицом к лицу.

Глава 22

Герой пахлавани

Яркий свет прожекторов ослепил меня на мгновение, когда я вышел на ковер. Огромный зал тегеранского стадиона «Арьямехр» гудел от возбуждения толпы. Тысячи глаз были устремлены на нас.

Я сделал глубокий вдох, чувствуя, как прохладный воздух наполняет легкие. Адреналин бурлил в крови, обостряя все чувства. Напротив меня стоял Рахим Махмуди — иранский борец, о котором я много слышал. Его мощная фигура, облаченная в традиционную куртку пахлавана, излучала силу и уверенность. Темные глаза Махмуди встретились с моими, и я увидел в них решимость и спокойствие.

Судья дал сигнал к началу схватки. Не теряя ни секунды, я пошел в атаку. Сделал ложный выпад влево, заметив, как Махмуди слегка сместился, готовясь к защите. Затем, молниеносно изменив направление, я провел захват за пояс. Чувствуя упругость его мышц под своими пальцами, я использовал инерцию движения Махмуди и выполнил классический бросок самбо через бедро.

Зал взорвался криками, когда тело Махмуди взмыло в воздух. Я был уверен в успехе приема, но, к моему изумлению, иранец не упал. Его невероятная физическая сила позволила ему устоять на ногах, хотя и пошатнувшись.

Толпа ахнула. Я услышал удивленные возгласы своих товарищей по команде. Краем глаза я заметил, как Степаныч, мой тренер, подался вперед, его лицо выражало смесь удивления и озабоченности.

Выпрямившись, я встретился взглядом с Махмуди. В его глазах читалось уважение, но также и вызов. Я понял, что эта схватка будет гораздо сложнее, чем я ожидал. Иранец готов сражаться с бешенством голодного волка.

* * *

Рахим Махмуди едва устоял после мощного броска Волкова. Его ноги словно вросли в ковер, мышцы напряглись, удерживая огромный вес тела от падения. Годы изнурительных тренировок в зурханэ, где он часами поднимал тяжелые булавы и цепи, сделали его тело крепким, как скала Демавенда.

Восстановив равновесие, Рахим почувствовал прилив гордости. Он выдержал один из лучших приемов прославленного советского самбиста. Теперь настал его черед.

В голове Рахима промелькнуло воспоминание: отец, обучающий его древнему приему пахлавани. «Сила пахлавана не только в мышцах, но и в сердце», — словно наяву услышал он голос отца.

Рахим резко присел, чувствуя, как напряглись мышцы бедер. Молниеносным движением он обхватил ноги Волкова и выполнил «кундэ» — бросок с захватом ног. Мощным рывком он оторвал соперника от земли и перебросил через себя.

Зал взорвался восторженными криками. Иранские болельщики вскочили со своих мест, размахивая флагами и скандируя имя Рахима. Даже невозмутимые советские тренеры не смогли скрыть удивления.

Волков упал на живот, успев перевернуться в воздухе и продемонстрировав невероятную ловкость, тут же мгновенно перекатился и вскочил на ноги, демонстрируя великолепную технику самбо. Их взгляды снова встретились, и Рахим увидел в глазах соперника смесь удивления и уважения.

Оба борца вернулись в центр ковра, готовые к продолжению схватки. Воздух вокруг них, казалось, звенел от напряжения. Рахим чувствовал, как пот стекает по его спине, но дух пахлавана внутри него горел ярче, чем когда-либо.

* * *

Бросок Махмуди застал меня врасплох. Падая, я успел сгруппироваться и выполнить перекат, мгновенно вскочив на ноги. Месяцы упорных тренировок не прошли даром — тело действовало на автомате, даже когда разум был ошеломлен.

Вернувшись в стойку, я быстро оценил ситуацию. Махмуди силен, очень силен. Его техника пахлавани была непривычной, что делало его опасным противником. Я услышал, как Степаныч что-то крикнул мне, но слова потонули в реве толпы.

Решив сменить тактику, я начал кружить вокруг Махмуди, выискивая слабое место. Его темные глаза внимательно следили за каждым моим движением. Я чувствовал, как пот стекает по спине, куртка прилипла к телу.

Улучив момент, я рванулся вперед. Захватив руку Махмуди, я начал выполнять «узел локтя», стремясь ограничить его подвижность. Я чувствовал, как напряглись его мышцы, пытаясь противостоять моему захвату. Его рука была словно высечена из камня.

Зрители затаили дыхание. Я краем глаза заметил, как наш врач команды подался вперед, готовый в любой момент оказать помощь. Степаныч что-то яростно записывал в свой блокнот.

Сосредоточившись на захвате, я старался не думать о том, что на кону. Это был не просто чемпионат мира — это была битва двух систем, двух философий борьбы. И я не мог подвести свою страну, своих товарищей.

* * *

Болевой захват Волкова был мощным. Рахим чувствовал, как суставы его руки натянулись до предела. Боль пронзила все тело, но он не собирался сдаваться. В его ушах звенел голос отца: «Пахлаван не знает боли, он знает только честь».

Рахим глубоко вдохнул, концентрируясь на своем теле. Он вспомнил уроки отца о гибкости и ловкости. В его сознании всплыл образ извивающейся змеи, уходящей от опасности.

Используя технику «раванди», вращение корпуса, Рахим начал медленно поворачиваться. Его мышцы напряглись до предела, пот заливал глаза. Зрители, затаив дыхание, наблюдали за этим почти танцевальным движением.

Внезапно, словно пружина, распрямившись, Рахим сумел выскользнуть из захвата Волкова. Толпа взорвалась криками восторга. Иранские болельщики вскочили на ноги, размахивая национальными флагами.

Не теряя ни секунды, Рахим перешел в контратаку. Используя инерцию своего движения, он провел «шир-гири» — захват головы и руки с последующим броском. Тело Волкова взмыло в воздух и с глухим стуком упало на ковер. Вот только опять на живот.