Витольд Леонидович порысил по длинному больничному коридору на выход. Яна и Аксинья двинулись за ним.

Глава двадцатая

Яна позвонила в дверь матери Мартина.

– Яночка? – удивилась Стефания Сергеевна, увидев Цветкову и ее сопровождение. – Заходите, прошу вас. – Она отступила на шаг и пропустила нежданных гостей в холл. – Раздевайтесь, сейчас я вас чаем напою.

Витольд Леонидович и Аксинья прошли в гостиную, а Яна поднялась к себе на второй этаж, чтобы переодеться.

К чаю подали варенье, мёд и еще тёплые булочки с джемом. Яна присоединилась к гостям в вельветовом платье и тёмно-оливковых колготках.

Они пили чай и развлекали хозяйку дома разными театральными байками. Особенно старалась Аксинья, которая очень приглянулась хозяйке дома. Накладывая Яне в розетку вишнёвое варенье, Стефания Сергеевна сказала Яне:

– Мне недавно звонил Мартин. Скоро будет дома.

– Да вы что? – округлила глаза Цветкова. – Вернулся из командировки?

– Да. А разве он тебе не звонил?

Яна поняла, что Мартин не сообщил матери о том, что находится в больнице.

– Может и звонил, – небрежно бросила Яна, ухватив третью плюшку, – но я, наверно, не слышала. Что-то телефон барахлит. – Допив чай она встала из-за стола. – Спасибо огромное. Всё было очень вкусно, а чай просто выше всяческих похвал.

Стефания Сергеевна всполошилась:

– Куда ты? Посидите еще. Надо дождаться Мартина.

– У меня очень много дел, Стефания Сергеевна. Боюсь, что мне некогда его дожидаться. Мы с ним созвонимся.

Аксинья и Витольд Леонидович тоже встали. Хозяйка пошла их провожать.

Яна надела сапоги-дутики на плоской подошве и демисезонное пальто, накрутила на шею тёплый шарф. Это всё что оставалось из ее гардероба в квартире Мартина. Она носила сапоги только на каблуках, но «дутики» Мартин купил ей специально для горнолыжного курорта, куда они собирались поехать.

Взяв под руку всё ещё жующего Витольда Леонидовича, Яна открыла дверь, и они вышли из гостеприимного дома.

На улице мела метель. Острая мелкая снежная крупка ударила Яне в лицо, и она даже зажмурилась. Под ветром раскачивались фонари, бросая на чёрный городской питерский снег нервные тени.

Они отправили Аксинью на такси, а сами дошли до дома Витольда Леонидовича, благо он жил недалеко. Патологоанатом обещал отвезти Цветкову на своей машине в кафе на Лиговском проспекте, где у нее была назначена встреча.

Ася Юрьевна Кудина сидела в кафе и смотрела в окно. Шёл снег, бежали озябшие прохожие, поскальзываясь на нечищенном тротуаре. Некоторые несли ёлки.

Кудина была адвокатом и по совместительству лучшей подругой Цветковой. Дружили они еще с детсадовского возраста. Сейчас она приехала в командировку в Питер и назначила Яне свидание в недорогом кафе. В Москве Асю ждали две дочки, поэтому Ася позволяла себе командировки нечасто. Это кафе она выбрала неслучайно, его часто посещали сотрудники Следственного управления, и она это заведение хорошо знала.

Она допивала уже вторую чашечку кофе, когда появились запыхавшаяся Яна, а за ней ее приятель Витольд Леонидович.

– Аська, привет! – закричала Цветкова, приближаясь к столику, за которым сидела ее подруга. – Сто лет тебя не видела! – Она плюхнулась на жёсткий стульчик и поморщилась, ударившись пятой точкой.

– Привет, Янка! – ответила подруга. – Я тоже соскучилась по тебе.

– Я бы чего-нибудь поел, – встрял в разговор Витольд Леонидович, которому Яна никак не давала нормально питаться.

Цветкова кивнула на стеклянную витрину:

– Здесь, Витольд, самообслуживание. Бери поднос – и вперёд.

Патологоанатом покорно потащился к стойке с чистыми подносами.

– Ну, зачем ты мне назначила свидание? – перешла к делу Цветкова и размотала шарф.

Подруга отодвинула пустую чашечку и вытерла салфеткой губы:

– Меня просила с тобой поговорить Валентина Петровна.

– И ты из-за этого прилетела в Питер?

– Нет, я тут в командировке. Представляешь, под самый Новый год послали! Я позвонила Валентине Петровне, она сказала, что ты в Питере и передала мне свою просьбу.

– Так в чём дело-то? – спросила Яна, отпивая апельсиновый сок, который поставил перед ней Витольд Леонидович.

Себе ее друг взял салат из свежих овощей, тарелку борща, плов, два пирожных «картошка» и два компота из сухофруктов. Он так аппетитно ел, что на него было приятно смотреть. Крепко проголодался мужчина!

Ася расстегнула верхнюю пуговку на своей белоснежной блузке.

– Твоя мать просила меня поговорить с тобой об Егоре Вениаминовиче.

– Он убийца!

Ася покачала головой:

– Я в этом сильно сомневаюсь. Он оговаривает себя.

– Зачем ему это нужно?

– Да я сама не пойму, но чувствую, что он невиноват.

Яна отпила сок.

– Ничего не понимаю… Он же признался! Может, он с ума сошёл? Возраст, сама понимаешь…

– Думаю, что тут дело серьёзнее. Мне кажется, что он взял на себя вину специально, он кого-то выгораживает.

– И кого же?

– Понятия не имею. Но этот человек должен быть ему очень близок, так как старику светит пожизненное. Я пока ничего доказать не могу, но у меня интуиция…

Яна вздохнула:

– Твою интуицию к делу не пришьёшь.

– Я знаю.

– А может его признают невменяемым? – предположила Яна. – Отправят на лечение?

– А ты видела эти больницы? – усмехнулась Ася. – Он оттуда живым не выйдет. Девяносто лет человеку. – Я имею очень большой опыт работы, ты знаешь, кого я только ни защищала, какие только дела ни вела. Ты понимаешь, что я как профессионал чувствую людей, я могу отличить правду от лжи? – спросила Ася.

– Конечно, верю! Это твоя работа. Ты же прекрасный адвокат, – согласилась Яна, доставая из карманов пирожки Стефании Сергеевны. Откуда они взялись история умалчивает. – Угощайся, домашние.

– Спасибо. Я могу со стопроцентной уверенностью сказать, что Егор Валерианович этого не делал. Актёр он хороший, просто гениальный.

– И решил напоследок сыграть роль убийцы? Но зачем?

– У Егора Валериановича, насколько я знаю, родственников нет. На такое можно пойти не просто так, а только ради очень родного, близкого человека, – сказала Яна.

– Вот и я о том же.

Витольд Леонидович отодвинул от себя пустую тарелку из-под борща.

– Так что же делать? – спросил он.

– Вот ты как патологоанатом человеческих душ можешь ответить при каких условиях человек может взять на себя, заметь добровольно, вину за убийство? – спросила Яна.

Витольд даже подавился пловом, и Яна стукнула его по спине, усугубив кашель еще больше.

– Я не знаю. Точно добровольно? Может в заложниках держат дорогого для него человека?

– Думаю, что нет, – ответила Ася.

– Такая жертвенность только ради близкого человека возможна. Или человек знает, что смертельно болен, что ему всё равно не жить, и для чего тогда другому человеку жизнь ломать? – размышлял Витольд Леонидович.

– Скорее, возраст. И