Здесь, в Дарстене камзол уступает место парадному фраку и элегантному удлиненному костюму, который называют сюртуком. Часто, вместо шляп, мужчины носят цилиндры – смешные твердые котелки с жесткими полями.

В целом, столичная мода разнообразна, пестра и даже легкомысленна, поэтому сейчас никто не удивился, что один из кавалеров в беседке маркизы появился в широком ярко-розовом галстуке, другой – в зеленом, расшитом райскими птицами.

Лесса мысленно фыркнула, но скромно опустила глаза, почувствовав заинтересованный взгляд одного из них.

- Бернар, - Лессе протянули руку. Она нехотя, но все же подала свою. Взгляд молодого человека был малоприятен. Его губы даже не улыбнулись, а расползлись в ухмылке. И тут раздался голос из-за его спины.

- Второй. Согласно дворцовому статусному списку ты обязан представляться лорд Бернар Отридж Второй.

Бернар, не оборачиваясь, чуть скривился. Выпрямился. Его глаза неприятно сверкнули.

- А чем ты можешь похвастаться, мой друг виор? Согласно дворцовому статусному списку тебе есть чем гордиться?

- Ну вот, опять. Два бычка на одной полянке. Сейчас же усаживайтесь за стол, - заворчала старая Флора. Друзья засмеялись и, как ни в чем не бывало, сели за стол, чувствуя себя совершенно свободно. Лесса поняла, что эти два молодых человека частые гости в особняке. Еще ее удивила одна деталь. Друг этого лорда – простой виор, то есть, дворянин незнатного происхождения.

- Флора, милая, почему вы прятали от нас такую чудесную леди? – Вопрос прозвучал фамильярно. Лесса выпрямила спину и с легкой неприязнью посмотрела на наглеца.

- Остынь, Бернар, это яблочко не для тебя. Слышал? Второй раз говорить не буду.

Илоиза и Гвенда тихонько прыснули. Их глаза стреляли по молодым людям, точно остро заточенные стилеты, особенно по лорду. Но тот действительно остыл – как и приказала маркиза. Его лицо стало равнодушным, а в глазах появились странные льдинки.

Во время беседы за столом, девушка несколько раз случайно ловила на себе его взгляд. Что-то в этом взгляде было пугающее. И она вспомнила… виконта Салари. Тот смотрел на нее так же жестко, с похотливыми намеками, подавляя ее, одними глазами обещая что-то темное и гадкое.

Сравнение с женихом окончательно отвернуло девушку от нового знакомого. Она не поворачивала в его сторону голову, а через полчаса встала из-за стола, напомнив маркизе, что сегодня – музыкальный вечер и ей важно еще раз посмотреть программу. Когда она спускалась по ступеням беседки, то услышала за спиной голос молодого лорда:

- Обожаю таланты, особенно такие… неприступные.

*

Вечером начали съезжаться гости. Лесса для выступления переоделась в строгое темное платье: однажды, в Верстене, они с матерью и младшим братом присутствовали на концерте знаменитой пианистки Лоры Антейской, и девушке запомнился ее образ – строгое темное платье и сдержанная манера исполнения. Главное – музыка, а не пестрые рюши и бантики.

Лесса несколько раз в волнении выглянула в окно. Кареты подъезжали и подъезжали. Элегантные, с позолотой, с помпезным лаковым покрытием, гербами… Девушка почувствовала, как мелко задрожали пальцы. Да, она волновалась, но и с трепетом ожидала концерта. Она – артистка, она готова к выступлению, и чтобы не случилось, Лесса Венерди выложится до конца, до последней ноты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Через несколько минут Лесса спустилась вниз, в большую гостиную. Слуги уже подготовили зал для выступления. У дальней стены стоял королевский фортепьяни – модерновый инструмент с чудесным мягким звучанием, способный к великолепным пассажам, недоступным обычному клавесину.

Лесса впервые видела такой инструмент и за неделю хорошо изучила его. Она подошла, раскрыла ноты, поставила их на пюпитр. Кроме нее, ожидалось выступление молодой оперной певицы, обласканной при дворе.

- Ах, Лесса, - услышала она за спиной. Девушка обернулась и в восторге замерла. Стоило вспомнить оперную диву, и она предстала во всей красе.

Ее платье цвета кораллов блестело дорогими перламутровыми пайетками. На груди сверкало бриллиантовое колье. Черные волосы волнами спадали на спину, а диадема с большим рубином придавала ей сходство с древней жрицей.

- Мелисса, вы такая… – ошарашено промолвила Лесса и всплеснула руками. Прима театра критично оглядела девушку.

- Дорогой велезский шелк, но слишком строгий фасон. Кто тебе шил платье?

Лесса помялась, сомневаясь, стоит ли признаваться и говорить правду. Не сочтет ли Мелисса ее образ Лоры Антейской зазнайством.

- Это подарок маркизы, - ответила она, утаив, что строгий фасон выбрала она сама. Хотя, дорогую ткань ей действительно подарила Флора.

Через полчаса концерт начался. В большой гостиной витали запахи самых дорогих духов, какие только возможно найти в королевстве, и даже на континенте. Блеск магических огоньков в огромной люстре соревновался с украшеними приглашенных дам. Каждая из них имела своей целью покорить воображение соперниц – нарядом, или ожерельем… Да что там, хоть бы и веером или бархатной сумочкой с вышивкой из мелких алмазов. Лишь бы блеснуть звездочкой в стенах особняка любимой тетушки короля.

Лесса начала выступление с ноктюрна мэтра Шавеля. Ее пальцы бегло пробежали по клавишам, и зал наполнился тревожной, с нотками волнения, музыкой.

Слушатели замерли. Дамы томно прикрыли глаза, знатные вельможи наоборот, обратили свои взоры на неизвестную им пианистку, с прекрасной осанкой и четким профилем.

После ноктюрна вышла Мелисса. Она исполнила две оперные арии под аккомпанемент Лессы. Потом они спели дуэтом…

Публика была доброжелательна и щедра на аплодисменты, концерт длился больше двух часов, и никто не хотел расходиться, пока почтенная Флора не пригласила всех к столу на легкий поздний ужин.

Лесса, выйдя из гостиной, едва отдышалась. Публика благожелательно приняла ее. Ей аплодировали, даже пару раз кто-то выкрикнул «браво». Девушка засмеялась и пробежала по коридору, а оттуда спустилась в сад. Ей уже не хотелось сидеть за огромным столом и смотреть на чопорные лица. Пусть в ее памяти этот вечер останется как чудо, полное радостного волнения.

Она прошлась по дорожке и присела на скамью. Вскинула голову – в ветвях пела ночная птаха, и Лесса, передразнивая ее, тихонько свистнула.

- Как же хорошо, - засмеялась она и откинулась на спинку скамьи. Из открытых окон парадной столовой, где расположились гости, доносился смех. Особенно, был слышен бас графа Понжика – большого друга маркизы. Этот человек был большим во всех смыслах – и ростом, и удалью, и большими усами, и крепкими пудовыми кулаками.

Лесса подумала, что, возможно, маркиза устала, оставив вместо себя Понжика.

- Нехорошо, - сказала она тихо. Если маркиза отправилась к себе в спальню, то ей, как компаньонке, полагается быть