Шрифт:
Закладка:
Половину города проехали и встали на невзрачной улице. Я бы сказал, даже тёмной за счёт высоких и плотных построек с обеих сторон. Сыщик выскочил первым и любезно открыл мне дверь автомобиля, скривив лицо. А затем аккуратно закрыл, всем видом показывая, как надо обращаться с автомобилем.
— Где её видели? — Спрашиваю весь на иголках.
— Не спешите, Андрей Константинович. Нужно пройтись.
— А вы почему встали?
— Вам одному, — уточнил Татищев. — До конца улицы, затем направо.
— Думаете, она меня узнает и выйдет? — Усмехнулся горько.
— Это единственный способ, посмотрите, сколько этажей и окон. Женщину, похожую по описанию видели здесь и на следующей улице.
Идиоты. При всём желании она в упор не увидит меня. Потому что видит по–другому! Она видит человека в купе с эмоциями. А они сейчас крайне другие, нежели, когда я был с ней! Но сыщик, похоже, этого не знает. Потому что Зотов ему не сказал.
Единственная причина, по которой подполковник мог не пояснить такую важную деталь — они вообще не общались.
Он его не нанимал!
Но я делаю вид, что не встревожен. Брать за грудки этого человека и трясти его прямо здесь не имеет смысла. Замечаю, что из–за угла на нас посматривают его подельники. Вероятно, они думают, что я их не вижу. Но у меня орлиное зрение с детства. Может, для городских такое в диковинку.
Иду послушно по улице. И вскоре возникает впечатление, что они всё здесь оцепили. А редкие прохожие мужчины — это тоже сообщники Татищева.
Ещё до поворота закрадывается отчаянная мысль, а что если она всё же узнает меня⁈ И тогда я просто её подставлю. Вряд ли эти люди хотят ей помочь. Скорее выслужиться перед властями. Или получить большую награду от них. «Чёрная бестия» на свободе? Это очень важный человек для любой иностранной разведки.
И это логично.
Поворот! Следующая улица шире и свободнее. Подъём в небольшую гору. В груди холодеет, когда из–за спины проносится закрытая карета, а следом ещё одна. Впереди большой просвет, направляюсь туда.
Слышны голоса множества людей и музыка. Похоже, улица выводит на оживлённую площадь. Куда и спешу!
Огромная округлая площадь, вымощенная брусчаткой, где целых пять зон с циркачами, высокие конструкции для представлений сразу бросились в глаза. Здесь же и мелкие лавки рядами, и стоянка для карет.
Столько народа, Агни никогда сюда не выйдет. И сейчас это то, что мне нужно.
Но теперь я знаю район, где она живёт. И приду сюда в другой раз, когда этих не будет. Или придумаю что–то более изощрённое, наняв людей.
Затеряться в толпе не сложно, что и делаю. Мысль о том, что Зотова могли так просто переиграть, в голове не укладывается. Возможно, я что–то упустил. Какую–то подсказку. А кстати…
Ведь это же Пушкинская площадь. Где–то я уже слышал о ней, только не от Татищева.
Вот именно, что не от Татищева!
Из внутреннего кармана достаю листовку, которую получил на вокзале от мальчишки. Сетуя на интуицию, не стал её выбрасывать, а переложил. У первой же торговки булками спрашиваю, демонстрируя афишу:
— Не подскажите, добрая женщина, а эта цирковая группа выступает сегодня здесь?
— Крылатые–то? Ууу. А как же, барин! У них самые высокие столбы. Может, булочку сдобную? Ммм, только из печи.
Покупаю за копейку, благодарю, дальше иду. И уже приходится через людей протискиваться. Чую хвост за собой, ускоряюсь.
Пусть думают, что на циркачей пошёл посмотреть. А на самом деле я думаю, что там записка меня ждёт с новыми инструкциями или адресом.
Булку мальчонке чумазому передаю. Столица, чёрт бы её побрал.
Самые высокие конструкции вижу лишь с середины пути. Ещё раз переспрашиваю у прохожего, демонстрируя листовку. Приходится до нужных циркачей проходить насквозь всю площадь, а ближе к зоне представления уже проталкиваться через недовольных зевак. Собралось здесь, похоже, самое большое количество народа! И так плотно, что хоть по головам иди.
Мне не нужно само представление, скорее тот, кто с шапкой ходит, собирая монетки, чтоб спросить, где их главный. Но зря я понадеялся на свою стойкость. После драк с оргалидами, казалось бы, ничем не удивить. А тут!
Ещё пара минут назад двое смельчаков прошли по верёвкам с палками, затем жонглировали, перекидывая кольца друг другу.
Когда цирковой номер с новым участником оказался буквально передо мной, неожиданные впечатления охватили и заставили замереть на какое–то время. В груди ухнуло от первого же увиденного трюка!
Мальчишка в белом трико прыгнул с одного натянутого каната на другой параллельный. И всё это на высоте не менее десяти метров! Да без натянутой внизу сетки, то есть без страховки!
— Вуаля — оп! — Раздаётся снизу от ведущего торжественно и артистично. — Он не страшится смерти! Он приветствует её, как гладиатор! Высота для него игрушка! Он парит на крыльях ветра!
Толпа ахнула от следующего трюка, когда юноша, не удержавшись, полетел было вниз, но зацепился за канат руками, сделал несколько вращений вокруг него, изящно выгнувшись, и полетел до следующего, кувыркнувшись в воздухе! Да ещё и умудрился зацепиться и выйти силой наверх.
И всё это с охами толпы, хотя без того волосы у меня дыбом!
Худенький, но в то же время атлетичный, молодой юноша завораживает своей безрассудной смелостью. Захотелось разглядеть лицо. Да не тут то было. Оно плотно залито белым гримом, словно закрыто маской. А глаза разукрашены под крылышки бабочки. Он ещё и в обтягивающей шапке с декоративными белыми крылышками. Видимо, символизирующими, как он лёгок и летуч.
Следом юноша ввергает всех в ужас своей душещипательной выходкой, делая на канате колесо вперёд, а затем и сальто назад! Бабули за сердце хватаются. У меня у самого ёкает. Жалко мальчишку, если разобьётся. Хоть выскакивай вперёд и лови.
Ракурс чуть меняется. Оттого замечаю, что из–под шапки вылез белый локон, и я осознаю вдруг… Это
