и из Пакистана. Общая численность талибов в Гильменде составляла от 8 000 до 14 000 человек — примерно столько же талибов было во всем Афганистане в 2006 году. По оценкам, 1800 человек должны были стать штурмовыми силами в Над Али, Мардже, Лашкар Гахе и центральной части Герешка. Манан встретился со своими командирами, чтобы спланировать операцию. Затем он отдал приказ о том, как она будет проводиться.

Талибы расположились в пустынных поселениях вокруг Герешка, Над Али и Марджаха. Большой канал, известный как богра, отделял контролируемые правительством орошаемые земли от пустынных поселений. Поселения и их маковые поля росли на глазах морских пехотинцев и британцев после битвы за Марджах, расцветая весной белым, розовым и пурпурным цветом. Их существование позволило талибам формироваться прямо рядом с правительственными позициями, а не в открытой пустыне, где было меньше мест для укрытия. Поражения, понесенные в ходе наступления, не ослабили их пыл. Соратник Гуль Муллы, Гуль Мухаммед, сообщил: «Талибы находятся в пустыне вокруг Марджаха. Они контролируют общины в пустыне. Их моральный дух там хорош. Бедные люди идут к талибам, потому что они необразованные. Или люди идут к ним, потому что верят, что Соединенные Штаты уйдут». Старейшина одного из поселений сказал группе исследователей: «Талибы всегда против правительства. И они сказали нам свою причину: «Если останется хоть один МССБ, мы будем воевать против правительства».

Наступление Манана сначала ударило по Бабаджи, стыку между районами Над Али и Герешк, слабому месту в обороне правительственных войск, расположенному менее чем в 20 километрах от Лашкаргаха. Примерно 155 солдат, полицейских и местных полицейских (35 солдат, 60 полицейских и 60 местных полицейских) противостояли 200 талибам. Первоначально на передовой находилось больше полицейских, но Хамид Гул, новый начальник полиции Герешка, получил о скоплении талибов и вывел десятки своих людей на базар Герешка, ослабив оборону.

Чтобы попасть на орошаемые земли, талибы должны были пересечь канал Богра, глубиной около 4 метров и шириной 15 метров. Лучшим местом для перехода была широкая грунтовая водопропускная труба — что-то вроде наземного моста — в Лой Манде, на дальнем восточном краю фронта Омара Джана, на стыке с самим Герешком. Омар Джан установил пост с 30 полицейскими прямо на мосту. Он и стал главной целью штурма Манана. В ночь на 18 октября 60 боевиков в тюрбанах и молитвенных повязках осыпали пыльных синих защитников градом выстрелов из РПГ. Шестнадцать полицейских были убиты. Бойцы Манана ворвались прямо в Над Али и Бабаджи.

Офицеры армии и полиции сообщили, что талибы продвигались агрессивно, открывая огонь по полицейским и местной полиции. Манан обошел хорошо вооруженные армейские посты и сосредоточился против полиции. Афганская местная полиция отступила, хотя у нее были боеприпасы. Затем армия также отступила, как и остальная полиция. К концу дня пало 14 постов. Талибы проникли в Лашкаргах на расстояние до 10 километров. По словам одного из сотрудников службы безопасности провинции Гильменд, «что-то пошло не так».

Омар Джан постоянно разговаривал по мобильному телефону и полицейской рации. Он был в ярости на своих людей за то, что они отступили, когда у них были боеприпасы. Он был в ярости на армию за то, что она не поспешила на помощь. Помимо Лой-Манды, несколько его постов пали в деревне Чах-и-Анджир, стратегически расположенной на оси продвижения к Лашкар-Гаху. Обеспокоенный тем, что вся оборона находится на грани краха, он возглавил собственную контратаку на своем синем бронированном «Хамви» против Чах-иАнджира, ругая своего молодого водителя Султана: «Дзу! Дзу! Вперед! Вперед! Если мы погибнем, это не имеет значения. Мы должны взять деревню!». Омар Джан ворвался в деревню в первых рядах своих людей. Он взял в руки РПГ и выстрелил в талибов. В результате взрыва ему удалось закрепиться, так как бойцы Талибана отступили назад. Талибы неоднократно бросались на Омар Джана и его полицейских, которые укрылись в глинобитных домах. В конце концов, Омар Джан захватил всю деревню, но Манан по-прежнему занимал клинообразную позицию в 10 километрах от Лашкаргаха.

Следующая фаза наступления Манана пришлась на самый конец октября на Марджах — великую победу первого года наступления, самый сильный оплот Лашкаргаха. Две тысячи солдат, полицейских и местной милиции, включая 105 бойцов Гул Муллы, обороняли район. Моральный дух, который и раньше был высоким, пошатнулся после известия о прорыве Бабаджи. За три дня до нападения талибов 100 специальных полицейских из Кабула (Афганская полиция гражданского порядка) ушли со своих постов, а «Хаммеры» и боеприпасы остались внутри нетронутыми.

Линия фронта держалась в течение недели. Затем, 3 ноября, Манан сосредоточился против местной полиции Хаджи Мото Хана, вождя племени нурзай, который защищал ключевую позицию. У него были родственники в Талибане, и, предположительно, он заключил сделку и отступил со всеми своими людьми. Когда распространилась весть о прорыве, сотни солдат, полицейских и местной милиции оптом покинули линию фронта и попятились назад. Талибы захватили у армии запасы тяжелых пулеметов, боеприпасов и бронированных «Хаммеров». Сражались более жесткие местные полицейские. Они были предоставлены сами себе. Гул Мулла потерял 25 из своих 105 человек, включая сына и еще одного брата, сражаясь на линии фронта в течение четырех дней. Талибы сокращали отряды один за другим. С некоторым преувеличением Омар Джан, который наблюдал за происходящим из Над Али и разговаривал со своим братом Гуль Муллой по несколько раз в день, ругался: «Они побежали. Две тысячи человек. У них было все необходимое — численность, оружие, боеприпасы — и они сдались!».

К 6 ноября правительственные войска отступили к районному центру или в Лашкаргах. Оставшиеся 70 человек Гюль Муллы смогли удержать свой лагерь на главной дороге в течение нескольких дней, после чего отступили в Лашкаргах. Тысячи мирных жителей нашли там убежище. С точки зрения командира талибов из Над Али, который участвовал в нападении: «Мы захватили много районов у правительства в Гильменде и, в частности, в Над Али и Мардже, а крупная операция в Мардже, которую провели иностранцы, в итоге не принесла никаких результатов. Сейчас только здание правительства района Марджах находится у афганских солдат. Полный контроль находится у нас».

Кэмпбелл и Гани отреагировали быстро. По указанию Гани министерство обороны 24 октября направило в Гильменд два армейских батальона и четыре роты коммандос. Кэмпбелл разрешил наносить выборочные и тщательно спланированные авиаудары в поддержку афганской армии и полиции. Прибывшие афганские коммандос и группа спецназа США спасли комплекс губернатора района Марджа, но, как и Сангин, это был всего лишь осажденный остров, окруженный пустым базаром и