Пожав с досады плечами, Холли двинулась обратно, к парковке. Ей еще надо было собрать вещи. Ей следовало сделать это сразу, когда она получила на руки переоформленный билет на самолет. Но вместо того чтобы готовиться к отъезду, Холли после их собрания со Скай в столовой отправилась на пляж. Почему? Да потому что находиться в спальне с Кэтрин стало для нее сущей пыткой.

Ненадолго мыслями Холли завладел все еще не упакованный багаж, точнее, сложенный кардиган на дне чемодана. Свитер, скорее всего, был еще влажным в тех местах, которые она так тщательно старалась застирать. События минувшей ночи до сих пор явственно стояли перед ее глазами: проточная вода из-под крана, розовевшая под вязаным полотном; легкое пощипывание перекиси водорода на ее ране; зазубренная кромка лезвия. Как легко простой хлебный нож рассек ее кожу! Отмыть нож оказалось проще, чем застирать кардиган, и вместе с тем гораздо труднее. Как поступать с ткаными или вязаными изделиями, Холли было прекрасно известно. Любой женщине приходится время от времени выводить пятна на одежде – от кофе, фруктового сока или последствий ежемесячных «праздничных» дней. Но не каждая сталкивается с необходимостью смыть кровь с зубастого лезвия хлебного ножа.

И все же Холли это сделала. Судя по всему, успешно. Потому что нож, спрятанный в глубине выдвижного ящика, за щипцами для сахара и разрозненными столовыми приборами, до сих пор лежал там. Холли убедилась в этом после собрания, выскользнув из столовой чуть раньше всей группы. Затаив дыхание, она выдвинула ящик и… К своему величайшему изумлению, нашла нож на месте. Это было невероятно, необъяснимо, но копы его не забрали!

Новая волна накатилась на берег, но Холли даже не вздрогнула, когда вода захлестнула ее лодыжки. Она больше не воображала, как прыгнет в нее. И не пыталась представить, сколько энергии могло потребоваться для длительного противодействия волнам в глубокой воде, и какой выдержкой необходимо обладать, чтобы сохранять дыхание ровным, когда течение так и норовит тебя опрокинуть и унести.

«Может быть, они еще найдут ее», – предположила на собрании Эмили. Голос молодой девушки прозвенел такой надеждой, таким оптимизмом. А Холли так сильно прикусила щеку изнутри, что ощутила во рту характерный привкус – ранка начала кровоточить. Ее бесило то, что некоторые люди могли себе позволить подобную роскошь – быть глупыми и наивными. На что надеялась Эмили? Понимала ли она, что могли найти копы? Холли довелось однажды увидеть тело утопленницы по телевизору; зрелище оказалось даже более наглядным и шокирующим, чем она думала. Конечно, свою лепту внес грим, но выглядела утопшая жутко: мраморно-белая кожа, распухшее тело, насыщенное водой. От его вида по спине Холли побежали мурашки ужаса. Эмили понятия не имела, что она могла увидеть, оправдайся ее надежда.

Со стороны воды налетел резкий ветер. Под его порывом Холли поежилась. Она держала в карманах обе руки, и каждая из них сжимала телефон. Зачем Холли взяла с собой мобильник Алабамы, она сама не понимала. Это был ненужный риск.

Но, возможно, у ее неосмысленного поступка все же имелся смысл. Быть может, подсознательно Холли хотела, чтобы ее схватили. Чтобы ей не осталось ничего другого, кроме как сказать правду. Она почти рассказала ее полицейской Гусмундсдоттир. Она была к этому так близка! С языка уже готово было слететь признание. Еще минуту, может, даже меньше, и вся правда выплеснулась бы из нее наружу.

Холли вскинула глаза, поискала ими парковку в надежде, что идти осталось недолго. Когда она приехала в мини-гостиницу, на парковке стояли два автомобиля. Сейчас она увидела там только один. Чуть в стороне, параллельно парковке, Холли заметила темный силуэт. Впереди, у воды стояла какая-то женщина. Холли прищурилась, но не смогла ее опознать.

Она продолжила идти, только отошла от кромки воды к середине пляжа. Ей не хотелось ни с кем пересекаться, даже ради пассивного приветствия взмахом руки.

Но, приблизившись, Холли узнала женщину. И, не подумав, окликнула ее. Селеста повернулась на звук своего имени. Она вроде бы сдвинулась с места, но пошла очень медленно – так, как иногда передвигаются пьяные. А потом приложила ко лбу руку, хотя солнца не было, и ее лицо сморщилось, брови свелись к переносице, словно она не признала Холли, приняла ее за незнакомку.

Холли повернула и устремилась к воде – к тому месту, где находилась Селеста. И чем ближе она подходила, тем хуже выглядела подруга Алабамы. Ее волосы сдались на волю ветра, влажные пряди, как перья растрепанной птицы, торчали хаотично в разные стороны. Селеста была без макияжа, и вся ее фигура выглядела анемичной, а лицо казалось таким же бескровным, как бесцветное небо над их головами.

– Привет, – сказала Холли, остановившись в нескольких футах от нее.

Руки Селесты были обвиты вокруг ее тела, словно она себя обнимала. Внезапно Холли пожалела о том, что завела с ней разговор. Взгляд Селесты был таким отрешенным, что Холли не усомнилась: она бы запросто проскользнула мимо, и Селеста не заметила бы ее.

– Что делаешь? – спросила Холли, придав голосу обыденной естественности, которая, возможно, была неуместной.

Выражение лица Селесты не изменилось.

– Я? Я просто… – Она указала жестом на воду.

И, похоже, не заметила, что ее фраза осталась незавершенной. Но Холли все и так поняла. Проследив глазами за рукой Селесты, она на мгновение ощутила себя зачарованной барашками, пробегавшими по поверхности океана. Ветер вокруг них завывал достаточно громко, и если бы Холли отклонилась правее, то смогла бы убедить себя в том, что стоит на берегу одна.

Она вспомнила прошедшую ночь, как стояла у кромки воды, всматриваясь вдаль. Никогда прежде Холли не ощущала себя такой маленькой, как в тот момент. От этого можно было сойти с ума. Ведь почти все в ее нынешней ситуации восходило к малому, мелкотравчатому, незначительному или, по крайней мере, к ее погоне за ним. Но еще большая ирония заключалась в том, что ее собственная мелкотравчатость стала теперь невыносимо мучительной.

«Интересно, а что бы произошло, если бы я все-таки прыгнула вчера в воду, – подумала Холли, – не для того, чтобы причинить себе вред, а для того, чтобы просто поплавать, ощутить кожей колкость холодной воды?» Может, это изменило бы ее коренным образом? Изменило бы дальнейший ход событий? И того, что произошло, не случилось бы?

– Алабама была хорошим человеком? – спросила Холли с внезапной и неожиданной для себя поспешностью. Но стоило словам слететь с губ, и она почувствовала ужас, даже отвращение к