– Свои.

Одна из фигур сбросила капюшон.

– Кого несешь, Дмитрий?

– Это моя невеста, – молодой человек указал на Марию, по-прежнему не проронившую ни слова. – А это ее подруга.

Такой же молодой и светловолосый, как Дмитрий, мужчина зажег спичку и осветил побелевшее лицо Розы.

– Им можно доверять?

– На протяжении нескольких лет они помогали нам, – зло бросил парень. – Я доверяю девчонкам, как себе. Командир у себя?

– Да, – кивнул мужчина. – Он ждет тебя.

Дмитрий оглянулся на Розу.

– Сейчас мы отнесем Машу в землянку, – сказал он, – а потом вместе пойдем к товарищу Савченко. Это наш командир.

– Хорошо, – Роза наклонила голову.

Вдвоем они затащили Марию в хорошо замаскированную ветвями землянку.

– Пойдем. – Молодой человек взял Розу за руку.

В двух шагах от убежища Марии оказалась другая землянка. Дмитрий несколько раз стукнул в крепкую дубовую дверь.

– Свои.

Наконец дверь отворилась. Командир партизанского отряда оказался черноволосым молодым мужчиной лет двадцати девяти. Густые черные усы курчавились над верхней губой. Все его лицо с курносым и вздернутым носом и широким покатым лбом дышало спокойствием и уверенностью в себе.

– Я ждал тебя, – сказал он, пропуская гостей. – Что нового в поселке?

– Убили парня, который шифровал эту проклятую карту, – Дмитрий провел рукой по лбу и сел на топчан. – Его мать тоже убили. Думаю, немцы не захотели, чтобы кто-то посторонний знал о местонахождении документов. А Якова они всегда считали посторонним.

Командир сразу посерьезнел.

– Значит, так, говоришь. Что ж, придется давать бой. Нам во что бы то ни стало нужна эта злополучная карта. Таков приказ из Центра. – Он посмотрел на Розу, словно только что увидел ее. – А это кто? Кого ты сюда привел?

В его голосе слышалось недоверие, и Роза сжалась. Если сейчас этот суровый командир прикажет ей отправляться домой, она попросит, чтобы ее пристрелили прямо здесь. Лучше умереть в лесах, чем стать наложницей Рагима.

– Это девушка, которая помогала нам, – пояснил Дмитрий. – На нее положил глаз местный полицай, он приказал ей явиться к нему сегодня ночью. Сам поднимаешь, я не мог оставить ее в поселке, как и свою невесту. Мария тоже здесь.

Широкая улыбка озарила лицо командира.

– Значит, вот кто передо мной? – Он подошел к девушке и крепко пожал ее холодную руку. – Рад видеть тебя здесь. Меня зовут Владимир, можно Володя.

– Роза, – отозвалась девушка, вспыхнув.

– Накормить, – распорядился Владимир. – И Марию тоже. Как она?

– Маша после убийства матери, которое произошло у нее на глазах, ничего не говорит, – грустно сказал Дмитрий.

– У нас она придет в себя, – уверенно ответил Савченко. – Как только увидит, как мы сражаемся с этими гадами. Им осталось недолго, поверьте.

– Нам все время говорили, что Красная Армия близко, – вставила Роза, – но они продолжают бесчинствовать. Только вчера немцы повесили четырех односельчан, обвинив их в пособничестве партизанам.

Командир положил ей на локоть свою горячую руку.

– Скоро все кончится, – пообещал он и попросил Дмитрия, чтобы тот поселил их в одной из землянок.

Так девушки стали жить у партизан. Шок, вызванный потерей семьи, прошел у Марии за три дня, и она, словно очнувшись после забытья, жадно принялась помогать партизанам: стряпать еду, штопать одежду. Дмитрий по-прежнему ходил в поселок и у доверенных лиц получал информацию.

– Немцы уходят через три дня, – однажды сообщил он.

Савченко кивнул:

– Будем давать бой.

Организация «Анненербе» отступала на рассвете. На лицах немцев не было печали. Фашисты, обладая какими-то секретными материалами, уверяли себя: «Мы вернемся, и очень скоро». Машины медленно продвигались к побережью, где их ожидал корабль.

В густом крымском лесу узкую тропинку им перегородило дерево с толстым стволом. Немцы заволновались. Толстый денщик Ганс фон Лаппе выскочил из машины и, подбежав к дереву, тронул его ногой, что-то прокричав по-немецки. Услышав его голос, фашисты вылезли из автомобилей, приготовившись убрать дерево.

Савченко махнул рукой, давая приказ к бою. И тотчас из всех кустов послышались дружные выстрелы. Несколько немцев упали на тропинку. Толстый фон Лаппе побежал к машине и, пока офицеры и солдаты готовились принять бой, выхватил из-под сиденья маленькую черную коробочку и прижал к себе.

– Видно, документы прячет, – предположил Дмитрий. – Вперед, ребята.

Партизаны повыскакивали из кустов и бросились к немецким машинам.

Завязался рукопашный бой. Дмитрию удалось выхватить из ослабевших рук фон Лаппе коробочку, но едва он открыл крышку, на него сзади прыгнул Рагим, пытаясь отнять трофей.

– Смотри, эта сволочь! – закричала Роза Марии. – Он жив! Его нужно уничтожить!

Она оглянулась в поисках оружия, но кто-то ее опередил. Раздался выстрел, по рубашке Рагима расплылось красное пятно, и он грохнулся на землю.

– Собаке – собачья смерть, – буркнула девушка.

Дмитрий поднял коробочку над головой.

– Документы наши! – громко сообщил он.

Бой продолжался. Партизаны добивали немцев, с радостью отмечая, что ряды фашистов тают. Но вдруг с неба послышался гул, и серебристо-зеленый самолет с черной свастикой на борту сделал круг над головами бойцов.

– Гады! – процедил командир. – Прислали авиацию им на помощь!

Командование немцев действительно хотело, чтобы «Анненербе» с важными документами благополучно добралось до Германии. На землю посыпались бомбы. Роза видела, как Ганс фон Лаппе, невзирая на рану в боку, сел за руль машины, затащив на сиденье какого-то офицера, и рванул вперед. Вдогонку ему послышались выстрелы, заглушенные взрывом бомб. Закрыв голову руками, она вжалась в землю. Мария лежала рядом в такой же позе. Когда наступила тишина, непривычная, казалось, давящая на уши, девушки поднялись. На тропинке вперемешку с немцами лежали партизаны. Мария склонилась над Дмитрием, последним усилием прижавшим к себе шкатулку, и потрогала его лоб.

– Дима, – проговорила она. – Отзовись, Дима, Димочка!

Но он не отзывался. Неподалеку от него лежал Савченко. Его белый лоб был изрешечен осколками, искаженный в последнем крике рот словно пытался отдать приказ. Как завороженные, девушки бродили среди трупов, пытаясь отыскать живых, но это им не удалось. Авиация полностью уничтожила немногочисленный партизанский отряд.

Роза взяла шкатулку из окостеневших рук Дмитрия и потянула Марию за рукав:

– Пойдем отсюда.

Караимка покачала головой.

– Мое место здесь, с Дмитрием, – прошептала она. – Я никуда не пойду.

Розе потребовалось много мужества и такта, чтобы заставить подругу идти с ней. Она заверяла Марию, что эти документы как можно скорее нужно передать на Большую Землю. Иначе война продолжится, и тысячи невинных людей будут уничтожены. Наконец Мария ответила:

– Да, ты права. Пусть наши отомстят за смерть моих и твоих близких. Пойдем.

Через глухие крымские леса они пробирались к зуйскому аэродрому. Им это удалось, и вскоре девушки уже летели в Москву. В