— Но ведь мы — есть, — улыбнулся я, а Гаечка снова обняла подругу проговорив:

— Если дома паршиво, у меня поживешь. Вечером у матери спрошу, она не будет против.

— Спаси-ибо!

Повиснув друг на друге, девчонки разревелись в два голоса. Глядя на них, Наташка отвела взгляд и принялась кусать губу.

— Пойдем на базу, — предложил Илья, хлопнув Алису по спине. — Побудешь пока там.

Девочка кивнула, не отлипая от Гаечки.

— Спасибо. Реально ведь некуда идти.

Пока ждали автобус. Я рассказывал, как шпионил за бандитами в заброшенном лагере. Друзья слушали затаив дыхание, Алиса — внимательнее всех, Илья зевал — ему эта история знакома лучше, чем кому бы то ни было. Когда дошла очередь до собак, все аж замерли, а Наташка принялась грызть ноготь.

— Как в кино! — восторженно выдохнула Гаечка. — Это надо отпраздновать, как считаете?

— Дай дослушать, — пробубнил Димон Чабанов, и Гаечка смолкла.

Вдалеке показался наш автобус, и рассказ пришлось прервать, а заключительную часть истории дети услышали уже на задней площадке «Икаруса». Бабкам, занявшим сиденья, тоже повезло узнать новость из первых уст. Одна, поджарая и узкоглазая, с лицом морщинистым, как печеное яблоко, не стерпела и начала расспрашивать меня, ее соседки подключились и галдели, пока мы не вышли на Илюхиной остановке под возглас одной старушки, что знает она Мартынова Ромку, такой хороший парень, честный, правильный, в нашем селе живет.

Все время говорил я, Алиса молчала. Только на улице опять меня обняла молча, всхлипнула.

— Так это все ты! Ты меня искал… И нашел!

— По самурайским законам, — прогудел Чабанов, — ты должна вернуть ему долг или служить до конца жизни.

— Не неси чушь, — шикнул на него Илья.

— Во-во, где самураи, а где мы, — поддержал его я, отлепил от себя Алису. — Ничего ты мне не должна. Просто глупости не делай, ладно? Как тебя вообще угораздило туда попасть?

Она сморщила нос.

— Не хочешь — не говори, — включил заднюю я. — Все мы ошибаемся.

— А я скажу! Потому что ничего такого не делала! А то еще подумаете, что я шлюха.

Мы миновали бабок на боевом посту, спустились в подвал, Илья отпер дверь. Желание ехать домой уступило место любопытству. Алиса села на продавленный диван, я — рядом. Растекся лужицей, зевнул. Хоть спички в глаза вставляй! Слева от Алисы сели Наташка и Гаечка. Илья оседлал табурет, Димоны расположились на полу.

Алиса сцепила пальцы и начала рассказ. Говорила она сбивчиво, бессвязно, смысл угадывался с трудом.

В тот день хахаль к Алле заявился в начале двенадцатого ночи, и Алису попытались выставить в коридор. Уходить она отказалась, и ее выволокли за шкирку, а когда она принялась орать и стучать в дверь, на глазах соседей Ашот ее отпинал и вытащил на улицу.

После этого Алиса решила уйти из дома навсегда, но куда, пока не решила. Она просто шла и шла вдоль дороги, и тут остановился парень на мотоцикле, предложил подвезти, был послан, но не отстал. Проявил сочувствие, рассказал, как его так же выгнали из дома, проникся бедой Алисы.

— Сука мрачная! — воскликнула Наташка и спросила, прищурившись: — Симпатичный такой, и глаза темно-оранжевые? Чтоб он сдох!

Алиса закивала. Я щелкнул пальцами и объявил:

— По Натахиному велению, по всеобщему хотению — сдох. Застрелен в собственном доме подельниками.

Сестра замерла с открытым ртом. И непонятно, радостно ей или стремно.

Алиса продолжила рассказ. Парень шел рядом. Катил мотоцикл и больше не предлагал ее подвезти. Они вместе пошли к морю, долго разговаривали, и Алисе показалось, что она обрела друга. А потом парень, он представился Сашей, дал ей выпить минералки, и все. И темнота.

— Скорее всего, там был клофелин, — предположил я.

Наташка подумала немного и сказала:

— Вот как с парнями знакомиться? Нельзя же от всех шарахаться⁈

— Нельзя, — кивнул я, откинул голову на спинку дивана и вырубился.

Проснулся от того, что упал на диван, ударившись лбом об Алисины кости. Заставил себя встать.

— Так народ, вы как хотите, я — домой. Спа-а-ать!

Со мной никто не пошел, и я добрался домой на автопилоте. Мать ушла то ли на дачу, то ли к бабушке поехала, я сбросил на пол одежду, рухнул на кровать и провалился в вожделенную темноту.

Но спокойно выспаться не получилось.

Из теплого небытия, будто из утробы матери, где так уютно и спокойно, меня выдавило в комнату-куб без окон и дверей, и я увидел свое отражение в черной «плазме», висящей на стене.

В этот раз первым ожил таймер, зажглись цифры: 02.09.2025 — день грядущей катастрофы.

Почему не появляется изображение? Проскользнула мысль, что, освободив девочек, я не улучшил, а ухудшил ситуацию, и тут экран вспыхнул, явив взгляду тот самый прифронтовой город, трех девочек-подростков, смотрящих в смартфон, старушку и смеющегося трехлетнего внука.

Цифры мигнули — сердце пропустило удар — и началась перемотка времени вперед. Вперед, слава богу! Значит, у меня получилось вырвать у судьбы еще немного нормальной жизни для нашего мира!

В этот раз картинки двигались с бешеной скоростью, пейзажи сменяли друг друга, солнце вспыхивало и гасло на небе так быстро, что казалось, это кто-то подает сигнал фонариком.

Одно было ясно: место действия смещается. Куда — пока непонятно.

А потом вдруг хлоп! И я будто бы спустился сверху в зиму, к небольшой церкви, окруженной петлей дороги и высотками советской постройки. Что это за город? Судя по березам, присыпанным снегом — средняя полоса. Такая церковь могла быть в любом городе страны.

Цифры на таймере остановились: 21. 11. 2025.

Из-за облачности было не разобрать, какое время суток. Прихожане стали выходить из церкви, креститься у двери — видимо, только что закончилась служба. В основном это были женщины, но и мужчины, вон, есть: двое бородачей торопливо сбежали по ступенькам, один уселся во внедорожник, второй принялся расчищать стекло от снега.

Таймер начал отсчет, как и в прошлые разы перед тем, как грянет взрыв.

10

9

8

Я потянулся к клавиатуре, выдвинувшейся из стены, пошевелил мышкой, уже зная, что ничего не получится. Но просто бездействовать я не мог, да и если клавиатура есть, значит, она здесь не просто так и когда-нибудь должна заработать. Но, похоже, не сейчас.

Водитель уселся в машину, из выхлопной трубы повалил пар, женщины начали расходиться