краской. Все стены исписаны письменами. Под каждым куполом в широких окнах видны подвешенные колокола. Наверное звонили они по очереди, а в особые дни — все разом.

К храму вела простенькая дорожка, выложенная бело-синей плиткой, которая сейчас забилась мусором, ветками и листьями. По бокам дорожки стояли симпатичные одноэтажные домики. Ближе к храму у домиков крыши стали красить тоже в бело-синий цвет, возможно это были гостевые дома для особо важных паломников. По-любому, они связаны как-то с храмом.

На протяжении всей дорожки лежали скелеты. Возможно, как водится, за спасением божьим шли уцелевшие местные во время первой волны заражения и их накрыла здесь вторая волна.

Видны были следы ходивших тут до меня землян — разбросанные костяки, кучи листьев. Разбросанные пустые бутылки и пакеты из-под чипсов и обёртки шоколадных батончиков. Как мне и сказали, кадавров в этом районе нигде не было.

Привычная мёртвая тишина, только редкие птицы перекликались между собой.

Чем ближе я подходил, тем больше лежало на земле скелетов. Сотни, тысячи. Возможно, храм был переполнен и люди стояли снаружи в плотной толпе на этой улице.

Сначала из уважения к умершим, я старался обходить останки, но потом выбора уже не стало — пришлось идти по следам прошедших ранее любопытных туристов. Под ногами громко захрустели кости. Лопнула какая-то мелкая бутылка, я спотыкнулся и чуть не упал, испугавшись громкого звука.

А так тихо и спокойно, поэтому почти всё время я шёл свободно, ничего не опасаясь. В таком месте сразу можно услышать тех, кто ходит рядом. Наслаждался видами, с любопытством заглядывал в окна домов, мимо которых проходил. Перед входом в храм была небольшая площадь, я остановился и задрал голову, озирая строение. Какая красота. Всё изящно, цвета гармоничны, письмена создают ощущение самобытности и глубокой древности, откуда они пришли. Гигантские створки дверей расписаны узорами, для входа использовались обычные двери сбоку. Двери были распахнуты и заблокированы костяками. Всюду останки. Совершенно кошмарная картина пришла мне в голову, как люди стоя умирали друг у друга на глазах.

Вот сколько я не ломал голову, эти останки никак не мог увязать с ходячими зомби. Вот никак они не могли быть связаны. Разве только самим фактом смерти.

Местные так похожи на нас, но письменность совершенно не знакома. Хотя я и церковные письмена нашего мира не понимаю. Всякие эти древние-ати и — яти. Да и вообще с религией поверхностно знаком. Вроде буквы на латынь похоже, но в латыни я тоже не специалист.

Храм изнутри тоже был усыпан костями. Внутренние интерьеры довольно хорошо освещались через высокие узорчатые стёкла и какие-то световые колодцы. Очень всё искусно отделано и продуманно. Видны электрические люстры и светильники, отделанные под старину. Много ниш, где висят иконы или стоят вырезанные из дерева и костей фигуры святых. Везде фрески, сцены каких-то событий. Очень красиво. Рисунками расписано всё от пола и до купола, по всему объёму.

Я присмотрелся к фрескам и невольно начал ходить вдоль стен, следя за историями, изображенными искусными художниками. Как и в земных городах, мастера рисовали прямо по штукатурке, частично выкладывали мозаикой.

Но были и странности. Частично иконы и вырезанные лики святых выглядели стандартно и привычно — старцы, женщины, кто-то несёт козу, кто-то держит ребенка, кто-то в шапке, кто-то в капюшоне, но вот другие святые были весьма непривычны. И на фресках немного раскрывалась их история.

Я видел врачей в белых халатах с пробирками в руках, чумных докторов в костюмах с клювом, военных в противогазах, мужчин и женщин в защитных современных костюмах. Они кого-то лечили, спасали, кого-то сжигали на кострах, кого-то защищали или закрывали своим телом. Чаще всего повторялись четыре лика святых: мускулистого полуобнаженного мужика в тунике с посохом и змеёй на посохе, на плечах или на коленях, чумного доктора, в нескольких вариациях его распяли на кресте, младенца или разных младенцев и однорукого мужика с пробиркой. Где пробирка, где стеклянная колба, где книга.

Связанной истории в этих фресках я не увидел, всё крутилось вокруг медицины. Многие святые видимо также были связаны с медициной. Это что же так должно было напугать местных, что они поклонялись врачам? Очень мрачный у них мир. И умерли они все от какой-то дряни в итоге.

Как-то тревожно стало. Настроение разглядывать храм пропало, решил забраться повыше под купол и осмотреться. Нашёл лестницу, перелез ограждающую от любопытных паломников верёвку и поднялся в жилые помещения, скрытые стенами.

Судя по найденным скелетам и здесь, вера местным церковникам тоже не помогла. Ничего интересного тут не было, обстановка довольно аскетичная, нашёл лестницу выше и поднялся до люка, ведущего наверх в помещение с колоколами. Но люк был перекрыт прибитыми досками.

Уже не первый раз наблюдаю такую картину. От кого прятались местные? Что такого страшного в воздухе? Гвоздодёр мне помог быстро отодрать гвозди и я вылез на следующий уровень.

Здесь свистел ветер в арках смотровых окон. Опасности никакой не было. Достал подзорную трубу и покрутился по всему периметру. В принципе ничего интересного, разве в одном месте дальше за храмом, на окраинах города в полях я разглядел пирамиду трупов. Видно было не очень, расстояние километра 3–4, но похоже это были мёртвые кадавры.

Это меня удивило. Судя по рассказам недавно посещённой группы, там не должны быть зомби. Да и нигде в округе я тоже их не видел — ни ходячих, ни упокоенных. А любые странности заслуживают быть изученными. Засёк направление. Примерно в ту сторону уходило продолжение улицы, потом надо было выйти на шоссе и свернуть далее в поля на грунтовку.

Хотел потрезвонить в колокола, но сдержался. А если на звон соберётся орда тварей? Я не факт, что с толпой справлюсь, сбегу, конечно, тут полно разных выходов, но окажу плохую услугу группе беженцев, которая затихарилась неподалёку.

Через минут 30–35 интенсивной ходьбы по различным дорогам, пересечения кольцевого четырёхполосного шоссе типа нашего Мкада, я нашёл нужную грунтовку в полях. Зомби нигде не было. Землян не было. Но везде встречались пробки из разбитых в авариях проржавевших автомобилей на выездах из города, лишь на грунтовочной дороге стало чисто от машин. Я проходил мимо зелёных и желтых полей, засеянных когда-то многолетним клевером, одичавшей картошкой и пшеницей. Издалека на полях выделялось чёрное пятно наваленных друг на друга трупов.

Кашляя, закрываясь рукавом, но всё равно задыхаясь от вони и отмахиваясь от мух я подошёл ближе. Да, сука, здесь было дохренища мух. При моём приближении от кучи отбежало несколько