Говорить последнюю фразу не было необходимости, но это показалось ему правильным. Это не удалось бы сохранить в тайне. Серессцы начнут собирать о них сведения, как только закончится эта встреча, а здешние сборщики информации славятся своим мастерством.

Он тоже взглянул на нее. Ему было интересно, о чем еще она думает в последнее время. Он пока не мог спросить у нее об этом. Наверное, некоторые вопросы он никогда не сможет ей задать.

С тех пор как они приплыли сюда вчера и встали на якорь возле Арсенала, у вымощенной красивыми булыжниками набережной, Ления думала о том, как ей, еще маленькой девочке, всегда хотелось увидеть Серессу.

Конечно, ни она сама, ни ее родители никогда здесь не бывали. Никто из них не покидал ферму на юге. Фермеры обычно не ездят дальше ближайшего города, в котором есть базар. Возможно, один из сыновей мог уехать куда-то далеко, если поступал в войско наемников или становился священником, – если сыновей рождалось слишком много, чтобы разделить между ними ферму. Но всегда ходили рассказы об огромных городах-государствах, о влиятельных мужчинах и женщинах, красивых, богато одетых, усыпанных драгоценностями. С самого детства ее воображение рисовало город, построенный на воде! Людей, плавающих из дома в дом на лодках! Мосты над каналами, один за другим, один за другим… Это казалось удивительным, волшебным.

Ее детство было тихой гаванью, думала она. Не у всех оно было таким, но у Лении и ее брата – да. Иногда они терпели настоящую нужду, чувствовали страх, неуверенность в будущем: слишком сильные дожди накануне жатвы, вспышки чумы поблизости, волки в суровую зиму, дезертиры, бродящие вокруг селений, нехватка еды или дров, налеты пиратов на побережье (в основном только на побережье, до последних случаев). Но у нее были родители, порядочные и заботливые.

Ее детство было подарком, осознала теперь взрослая Ления Серрана. Пока не умерло.

То есть нет: подарки крадут или ломают. Люди умирают. Мечты умирают.

И все же вот она в Серессе, идет по этим мостам, видит узкие лодки, которые лодочники ведут по каналам, отталкиваясь длинными шестами. Она мечтала об этом, ведь так? А теперь, когда она здесь? Что ей делать со всем тем, что с ней происходит?

Они пересекли Батиару с запада на восток, от Родиаса до побережья, вместе с Фолько д’Акорси и двадцатью его людьми. На побережье, в Орчиоли, сели на довольно большой корабль, идущий на север. Обычно это быстрее и безопаснее, чем ехать по суше. На другом берегу обосновались пираты из Сеньяна, но с ними на борту плыли воины. Д’Акорси не опасался пиратов.

Ления радовалась, снова оказавшись на корабле. Очень уж не хотелось опять скакать верхом так далеко на север. Ей и правда не слишком нравилась верховая езда.

Антенами Сарди сказал, что ее брат – если это действительно ее брат – разводит лошадей.

Он не может быть ее братом, так она думала все время после того вечера в Родиасе. Широко известный конезаводчик? Этот человек к тому же участвовал в скачках, сказал Сарди, и прославился! Это не имело для нее никакого смысла. Но… «Его зовут Карло. Карло Серрана, конечно».

Сарди произнес это так небрежно. Обычные слова, не значительнее, чем любые другие. Случайный разговор по пути в гости, любопытство, не более. То же самое, что обсудить, пойдет ли сегодня дождь.

По дороге в Серессу они зашли в порт прибрежного города Ремиджио. По-видимому, д’Акорси связывала с ним какая-то история. Враг. Теперь уже мертвый. Кажется, д’Акорси присутствовал при гибели Теобальдо Монтиколы. Они должны были стать противниками во время военной кампании: Фирента готовила осаду Бискио.

Ления и Рафел не ходили во дворец вместе с д’Акорси. Они осмотрели базар. Не приобрели ничего для продажи – для этого было неподходящее время. И они плыли на чужом корабле. Д’Акорси вернулся тихий и задумчивый.

Ей было все равно.

Пускай ведет себя так скрытно, как ему хочется. Для нее ничего не значила эта история о двух наемниках. Она собиралась покинуть Батиару. Поклялась себе, что сделает это, и сказала об этом Рафелу. Разумеется, она не может вернуться в Маджрити. Можно отправиться в Фериерес. Она уже немного знала Марсену. Эсперанья? Возможно. Однако туда ей не хотелось. Можно отправиться на север. Астарден становится крупным торговым центром: бриллианты, меха, янтарь, другие товары. У нее появились деньги, чтобы обосноваться там в качестве купца, приобрести склад и дом, найти партнера – потому что женщине трудно заниматься торговлей в одиночку. Она могла бы поехать в Кандарию. Есть нечто привлекательное в жизни на острове, думала Ления. Сможет ли она купить там виноградник? Оливковую рощу? Принять такую жизнь?

Так много вариантов, из которых можно выбирать. И этот выбор определит твою жизнь.

Но сначала – то дело, ради которого они плывут в Серессу. Которое может снова позволить ей убивать ашаритов. Она понимала, что ей до сих пор этого хочется, гадая, всегда ли ей будет этого хотеться и что это говорит о ней. Не слишком благочестивое стремление, хотя она знала, что некоторые священники его бы одобрили. Интересно, подумала она, а одобрил бы это бог?

Верховный патриарх в Родиасе, главный служитель Джада на земле, пришел в восторг, увидев труп Зияра ибн Тихона. Он чуть не плясал от радости. Разослал сообщения всему известному миру о том, что корсар убит.

Он-то одобрил бы убийство ашаритов. Уже одобрил. Они везли послание от него.

В нем не говорилось о том, чтобы отвоевать Ашариас. Но это был план нападения, предложенный Фолько д’Акорси. Уже кое-что. И для меня тоже, думала Ления. Чтобы заполнить пустоту, утолить кажущийся неутолимым голод.

Она старалась не задумываться над этим, направить свои мысли в другое русло. Сейчас, например, она размышляла о привлекательности мужчин и женщин. Совершенно новые для нее мысли. Она могла бы обвинить в них Раину Видал. И решила, что обвинит.

Действующий герцог Серессы, например, был красивым мужчиной, который окинул ее оценивающим взглядом, когда она вошла, и, кажется, одобрил. Его молодой советник казался сдержанным. Что соответствовало его роли. Приятное лицо. Ей показалось, что она уловила в его глазах печаль. Д’Акорси упомянул о недавней утрате, но не сказал, какой именно.

А тем временем в красивой комнате над каналом Фолько д’Акорси и герцог обсуждали войну. Важный разговор. Для их мира и для нее. Рафел уже сказал, что не примет участия, только оплатит строительство корабля для этой кампании. Ления сказала д’Акорси, что отправится вместе с ним на этом корабле, если нападение состоится.

Нападение