показалось, что проще поговорить о ценности с твоей сестрой-художницей, которая отлично в искусстве разбирается, чем целые сутки читать об этом в Интернете.

– И как она отвечала?

– Очень странно.

– Серьезно?

– Нет, – Ромал прыснул со смеху, и Арт так пихнул его в бок, что он пошатнулся, но не прекратил улыбаться. – Да мы с ней парой фраз перекинулись. Она помогла мне с картиной, а потом сказала, что занята и ей нужно готовиться к выставке.

– То есть с тобой она общается. А со мной нет. Ты понимаешь, что это значит?

– Что же?

– Что она определенно в кого-то втюрилась.

Константин и Даниил переглянулись, а Артур всю оставшуюся дорогу до университета строил теории заговора.

Попрощавшись с Ромалом, Селиверстов и Волков направились за машиной, которая по установленным Костей правилам стояла черт знает где. Арт обожал жаловаться и поэтому раз сто повторил, что никакого толка в тачке нет, если до нее приходится идти пешком, однако его мнение хоть и ценилось, но мало что решало. Костя не собирался рисковать, а согласиться с ним было куда проще, чем спорить.

Уже в общежитии блондин завалился на кровать и проворчал:

– Жаль, что нельзя послать все правила к черту.

– Нужно придерживаться инструкции, – благоразумно напомнил Даня.

– Скукотень.

Даниил бы не назвал их работу скучной. Каждый раз он дико волновался, поджидая ребят в машине. Вернутся ли они? Справятся ли? Не впутаются ли в неприятности? В голове парня кружилось столько отвратительных вариантов развития событий, что даже в висках пульсировало. Но беды, как по волшебству, обходили парней стороной. Артур и Костя всегда возвращались вовремя, и ребята все вместе укатывали на всех парах, радуясь, что в очередной раз вышли сухими из воды. Интересно, как долго удача будет на их стороне?

Даня раскрыл ноутбук, а Артур уселся за планшет. Они заварили чай и приступили к поиску информации. Страницы в социальных сетях рассказывают о человеке практически все, раскрывая всю его подноготную. Сколько лет, где живет, что любит, в каком кафе зависает. Сколько у него друзей, а сколько врагов. Какую музыку он слушает, в какие дни хочет повеситься. Иногда удается вычислить полноценную историю, алгоритм действий. Например, изучив досконально фотографии какой-нибудь девушки, можно понять, какой дорогой она возвращается домой, на каком автобусе добирается до школы. Есть ли у нее парень. Есть ли отец. Может ли за нее кто-то заступиться, станут ли ее искать.

Удаленные фотографии можно восстановить.

Удаленные диалоги тоже.

Все, что человек хотел скрыть, все, что он написал в приступе ярости, обиды или же любви, а потом судорожно стер, восстанавливалось.

В социальных сетях ничего нельзя утаить. Волков так умело взламывал двери чужих жизней, что казалось, этих дверей просто не существовало. Люди регистрируются на сайтах и в ту же секунду впускают в свое личное пространство множество наблюдателей! И ведь половина любопытствующих ищет подвох. Какой именно? Зависит от человека. Кто-то завидует, кто-то вдохновляется. Кто-то ищет.

А кто-то следит.

– У Матвея нет отца, – сказал Селиверстов и сделал пометку в тетради.

– Да, вижу. Ушел, когда ему было одиннадцать.

– Неподходящее время для развода.

– Почему?

– Как сказал бы Константин Премудрый, дети в этом возрасте особенно подвержены стрессу, – талантливо спародировал голос Ромала Артур и усмехнулся. – С ума сходят и в неприятности влипают. Когда руки твердой нет, пиши пропало! Дети с цепи срываются.

– Но почему именно в одиннадцать?

– Друг, я могу изобразить Костю, а не влезть в его мозг.

– Влезть в его мозг? – растерялся Даня и увидел, как друг прищурился.

– Ну, то есть не знаю я ответов на все вопросы. Не к тому парню ты обратился. Вот придет наш папа римский, и спросим у него, почему именно в одиннадцать дети рвут на голове волосы и пихают в рот всякую гадость. А Матвей к гадости уже пристрастился. У него на всех фотографиях лицо желтоватого цвета. Нужно слезать ему с таблеток.

– Быть может, он колет внутривенно?

– На фотках локти здоровые. И футболки с короткими рукавами. Да и не желтел бы он тогда, а серел.

– Откуда знаешь?

– Я как-то раз попробовал таблетки… – Селиверстов нахмурился и почувствовал, как по спине пробежал холодок. – Жуть. Никогда больше к этой дряни не прикоснусь.

– Мама Матвея хочет, чтобы мы с ним сегодня поговорили.

– Откуда она о нас вообще узнала?

– Мы помогли Александре Беликовой, а ее мама знает его маму.

– Слишком много мам в одном предложении, – отмахнулся Арт, отпил чай, удобней уселся на кровати и задумчиво поджал губы.

Интересно, что бы сказала его мама, если бы узнала, чем он промышляет? Наверняка они с отцом устроили бы публичную казнь.

– Вечером Надежда Дозвонова уйдет на работу, а ее сын – Матвей – останется дома.

– Вечером?

– Она медсестра. Работает в ночную смену.

– И каким же образом мы попадем в квартиру? Или Надежда одолжит нам ключи?

– Не знаю. – Даня нахмурился.

Экран монитора отражался в его ярко-голубых глазах. Когда-то пустые стены сто второй комнаты сейчас были завешаны плакатами рок-групп и постерами хороших сериалов. Артур хотел повесить плакат из «Крестного отца»[34], но, как обычно, Ромал покачал головой и отрезал свое твердое «нет».

«Никаких намеков, – сказал он. – Ни сейчас. Ни потом».

– Так каков план? – поднял брови Селиверстов.

– Думаю, это не наша забота. – Волков обернулся и прижал ладони к коленям. – Мы добываем информацию, а Костя решает, как ею распоряжаться.

– Ну да. Все решает он.

– Мне казалось, ты не против.

– А я и не против, – согласился блондин, почесав макушку. – У каждого из нас своя задача. Ты взламываешь сервера. Он обдумывает планы. А я… помогаю, да, я вам помогаю. Это же тоже важно.

– Разумеется.

Даниил вновь повернулся к ноутбуку, а Артур почему-то расстроенно нахмурился. В его голове все крутился вопрос: на что способен Артур Селиверстов, и способен ли он хотя бы на что-нибудь? Студент он посредственный. На тренировках звезд с неба не хватает. В компании друзей лишним себя не чувствует, но в общем деле… неужели он только языком трепать умеет? Забалтывает жертвы, заговаривает им зубы. Глупость какая-то.

Артур выключил планшет, упал на кровать и вперил взгляд в потолок. Ему хотелось быть полезным, но что он умел? Как мог отличиться? Да никак.

Он протяжно вздохнул и закрыл глаза.

* * *

– Он наркоман. Значит, у нас два варианта, – заходя в темный подъезд, проговорил Костя. – Если Матвей под кайфом, он откроет дверь, не думая. Какая ему разница, кто пришел, когда от удовольствия сносит голову? Если же он не