Альба сделала шаг в озеро. Один. Другой. Третий.

Зашла по пояс, чувствуя, как тело постепенно привыкает к температуре воды. Страсть как хотелось смыть с себя грязь, и Альба, подумав, окунулась с головой. Нырнула, оттолкнулась от каменистого дна и в пару мощных движений выплыла на поверхность всего-то на пару метров дальше чем была раньше.

Альба откинула с глаз лезущие в глаза мокрые волосы, поддерживая себя на воде легкими движениями ног. Хотелось еще поплавать, она ведь несколько лет не была на море или хотя бы на озере, все-таки речка — совсем не то. Она повернусь, желая выяснить, не появился ли кто тут, пока она купалась…

И поняла, что берега за спиной больше не было. Неведомым образом она оказалась окруженной белесым туманом, скрывавшим теперь и горы, и берег, и любые границы озера. Водная гладь со всех сторон просто уходили куда-то в светлое марево, словно за пределами этой невесомой завесы вообще не существовало никакого мира.

Туман… Ладно, какая разница. Значит выйдет на берег шагом, понять-то в какую сторону идти ведь несложно будет.

Альба едва не захлебнулась в момент, когда ступни не нашарили камень. Успокоенное пасторальной картиной спокойного горного озера сердце теперь норовило выскочить из груди. В этом месте она вообще как-то немного странно соображала, словно бы туман, теперь висевший над водой, был и в голове.

Нужно что-то делать.

Альба развела руками, удерживаясь на поверхности, как какой-то едва вошедший в воду ребенок — и выругалась про себя. Она умела плавать. Немалую часть своей жизни провела у моря — и умела плавать. И знала, что выплыть можно и одними руками гребя, и одними ногами. Озеро-то в конце-концов не бесконечное, не океан же, от обезвоживания и отсутствия еды не помрет за пару часов, к холоду вон привыкла уже.

Надо выбрать направление — и грести. Вот только куда?

Первой мыслью было вернуться туда, откуда она пришла. Альба даже повернулась в ту сторону, но, подумав, отбросила эту затею.

Очевидно, что озеро и было испытанием, пусть до нее сразу это не дошло. И очевидно, что двигаться надо было тут вперед, а не назад. Ведь и черные тряпки старые наверняка на это были намеком.

Альба сделала глубокий вдох, продолжая несколько нелепыми движениями держаться на воде, и, немного успокоив себя наличием видимости отличного плана, развернулась и погребла вперед. Надо выбраться на берег, противоположный тому, на котором осталась старая одежда. Одежда — прошлое, значит ей — в будущее.

На удивление, стоило принять решение и начать действовать, как туман впереди начал редеть. Не слишком сильно, но все же начал. Плыла Альба уверенно. Спортсменка из нее никогда не была хорошей, но рекорды и не требовались. Все что ее беспокоило сейчас — не пределы собственных возможностей, а то, что могло быть в тумане. В тумане — и на дне.

В первый момент, когда в ее голову пришла мысль о том, что может быть внизу, Альба едва не сбилась с ритма движений. Чем чаще она поднимала голову и видела туман, тем быстрее старалась плыть. Она стремилась все резче и резче работать руками и ногами, подгоняемая видениями существ надводных и подводных, способных жить здесь, в этом странном озере. Существ, что могли в любой момент подкрасться к ней и атаковать.

Альба уже почти выбилась из сил, когда наконец решила остановиться и осмотреться, теперь уже дерганными, рваными движениями поддерживая себя на плаву.

Вода вокруг была все такой же спокойной, как и раньше. Никаких акульих плавников или подозрительных пузырей.

Альба призвала на помощь остатки соображения. Сосредоточилась на дыхании, на холоде воды, на собственной наготе, на движениях рук и ног.

Она может плыть часами. Может. И будет.

Нет смысла бежать от врага, который еще даже не появился. Нет смысла прислушиваться к каждому ощущению, вглядываться в туман. Она в нынешнем своем положении не сможет ничего сделать чтобы подготовится к схватке, а значит все равно придется действовать по ситуации. Придумывать себе можно все что угодно, то толку? Нужно доплыть до другого берега, а так, торопясь, она устанет и захлебнется не водой даже, а собственным страхом быстрее, чем окажется там, где должна.

А она должна. Если хочет еще увидеть друзей, наставника, висла и вообще хоть что-нибудь кроме чертовой воды и тумана. Должна.

Разумеется, за мгновение Альба не успокоилось. И за следующее тоже. Но мысли о том, что важнее плыть вперед, чем искать что-то в переменчивом мире, все же помогли сдерживать страх. Не уменьшать, это у Альбы никогда не получалось, но сдерживать. Она могла действовать, чувствуя тревогу, но не поддаваясь ей. Могла бояться — но действовать. Здесь и сейчас — просто грести вперед, и от размеренных движений страх словно бы становился чуть-чуть более терпимым.

В какой-то момент Альба начала думать, что ошиблась с размерами озера, и другой берег куда дальше, чем она может доплыть, но эти мысли оказалось отбросить даже проще, чем размышления о том, что может быть в тумане. Нужно двигаться. Отдыхать по паре минут иногда на одном месте — и двигаться дальше. Вон, тот же ментальный контакт она ведь освоила именно так — двигаясь очень медленно, незаметно почти, но все же вперед. А когда только начинала, то думала, что вообще же ничего не сможет, и задача казалось невыполнимой… А поди же ты.

Туман медленно, но все же редел, и в один момент впереди замаячило пятно не света даже — огня. Альба размеренными гребками начала к нему приближаться, и не сразу, но поняла, что огонь горел внутри чего-то, больше всего похожего на пещеру. Словно бы край озера оказался в каком-то довольно внушительного размера каменном гроте.

Но, по крайней мере, тут был берег, а она все же устала.

Огонь, как и каменная кромка, отделяющая воду от суши, не пытался отдалиться, хотя Альба была внутренне готова и к такому исходу. Но, видимо, местные божества, или кто тут заведовал всем этим местом, пока были к ней милостивы.

Хотя дальше и было… Странным.

Не без труда выбравшись на довольно скользкий камень, Альба почти без удивления констатировала, что одежда на ней появилась сама собой. Теперь это были короткие шаровары и рубаха без рукавов из тонкой, почти прозрачной ткани. Ну хоть не голой ходить тут надо — и то хорошо. Любови к эксгибиционизму она никогда не питала. Нагота была предпочтительнее черных тряпок, но все же какая-никакая одежда была точно предпочтительнее наготы.

В дальней части грота обнаружился даже не костер, а самый настоящий очаг, где в котелке булькало что-то столько приятное по запаху, что у Альбы от голода начало сводить желудок. Около очага была кровать с прекрасным белоснежным бельем, чуть поодаль — стол с весьма изысканной на вид посудой, бутылками вина и множеством десертов.

То, что нужно после столь долгого плаванья.

У огня было тепло. Еда и покой манили. Альба, после небольшого колебания, подошла и потрогала рукой кровать — как настоящая. И очень удобная, со свежим бельем, пахнущим, как в детстве, мятным порошком и чистотой. Пришедшая не без сожаления откинула идею немедленно растянуться тут во весь рост и приблизилась к столу, где, кажется, только прибавилось еды.

В нос ударил разом десяток знакомых и очень притягательных запахов, многие из которых навсегда остались в глубоком детстве, во временах, когда бабушка еще была жива и еще накрывала на стол к приезду внучки.

Альба очень хорошо чувствовала — это все тут для нее. Вино, десерты, любые блюда — все это в ее полном распоряжении. Рагу в котелке не оскудеет, перина будет мягкой, а простыни не утратят чистоты ни за день, ни за месяц, ни за год. Каждый день тут будет изобилие всего, что она, Альба, только захочет.

Пришедшая обернулась кругом.

Грот за спиной исчез. Теперь она была, судя по всему, на кухне в чьем-то доме. Она буквально чувствовала, какой огромный и просторный особняк вокруг. С библиотекой, полной редких книг, с шикарным залом с настольными играми вроде инкрустированных золотом шахмат, с пианино, с выходом в оранжерею, полную прекрасных цветов. Со множеством самых обычных ручек и тетрадок для того чтобы записать все, что она только захочет. Или зарисовать на холсте рядом.