– Расскажи мне, – проигнорировав её вопрос, Александр вернулся к сути разговора. – Расскажи всё, что знаешь.

Катя нахмурилась. Пальцы крепко сжали лежавшую в руке салфетку. Никогда не думала, что придётся снова говорить об этом вслух. Может быть, и не стоит? Похоронить всё в прошлом, забыть – как и хотела полтора года назад…

– Мы должны заявить в милицию.

– Какая милиция, Алевтина?! Что ты им предъявишь? Хочешь, чтобы нашу дочь сочли умалишённой?

Спор родителей доносился, как сквозь туман. Глаза болели от слёз. Унижена, раздавлена, растоптана…. Душа, некогда открытая и светлая, раненой птицей билась в полной темноте, не надеясь снова увидеть свет. Как она могла настолько ошибиться в нём?

– Да на неё саму заведут уголовное дело. Сразу как только проведут экспертизу! – на лице отца отразилось отчаяние.

Сильный мужчина, всегда знающий, что делать, метался по кухне как зверь, утопая в собственной беспомощности.

– Я… Я не могу рассказать, – едва слышно прошептала Катя, не отрывая взгляда от стола.

Единственная, кто мог помочь, даже не пыталась пойти навстречу. А чего ты хотел?

– Это тяжело, понимаю, – мягко произнёс Александр, – но…

– Я не могу, Саш! – наконец подняла на него глаза Соколовская. – Не могу.

Она замолчала, а спустя несколько секунд добавила:

– Я ничего не помню.

[1] Выручать попавшего в беду нужно сразу, пока проблема не приобрела необратимый характер (лат.)

Глава 2.14. Нулевой километр

Глава 2.14. Нулевой километр

Фраза, как хлыст, остудила эмоции. Мозг воспринял каждое слово, но почему-то смысл всё ещё оставался неясным. Шторм снова и снова повторял про себя последнюю прозвучавшую реплику, однако она по-прежнему казалась ему бессмысленным набором букв и звуков.

– Как это?

Катя молчала, морщась, словно от боли. Глупо, но добавить было нечего.

– Я помню, как мы приехали в ваш загородный дом. Там была вечеринка по поводу дня рождения Ренаты. Мне не хотелось ехать, мы ведь никогда с ней не были подругами, – тихо начала Соколовская. – Но Стас настоял. Сказал, что тебя отчисляют из университета и что ты пытаешься утопить переживания в спиртном, а на самом деле нуждаешься в поддержке. Он обещал просто проверить, что у тебя всё в порядке, а потом вернуться назад. – Катя выдержала паузу. – Когда мы приехали, там, как всегда, было полно народу. Я осталась ждать на веранде. Пока Стас отсутствовал, ко мне подошла Рената. Я ещё подумала: почему одна, без тебя. Мы поговорили, а потом она напомнила, что у неё день рождения и предложила выпить за её здоровье. Сказала, что Стас читает тебе нотации, и в ближайшее время вы не появитесь. Мы зашли в дом. Рената сразу направилась к компании у камина и, взяв стаканы с полки, наполнила их шампанским.

Катя замолчала. Пальцы нервно теребили салфетку.

– Что было потом? – спросил Александр, когда пауза затянулась.

– Потом? – Соколовская печально улыбнулась. – Мы выпили, разговорились. Пошутили, посмеялись. Она показалась мне неплохой девушкой. В школе у нас не было общих тем для разговора, а тут… Разные учебные заведения, эмоции, впечатления, шутки – разговор как-то сам строился: легко и непринуждённо. Мы выпили ещё по одному бокалу шампанского, а потом появился Стас.

Шторм следил за повествованием, пытаясь найти в нём хоть какие-то зацепки, что в тот вечер могло пойти не так.

– И?.. – не выдержал он.

Салфетка превратилась в горку крошечных кусочков, однако Катя никак не могла оставить их в покое. Взгляд гипнотизировал остатки бумаги, словно искал поддержки.

– Кать, – наконец мягко произнёс Александр, коснувшись её руки. – Перестань. Ты не на допросе. Если тебе сложно, давай закроем тему.

Она замерла. Страх заставлял уйти от разговора, но ей надоело бегать, надоело прятаться и строить догадки. Если они оба страдали провалами в памяти, то собрать полную картинку получится только вместе.

– Мы не вернулись в город тем вечером, – проговорила тихо, посмотрев на Александра. – Остались в коттедже.

– Я не видел тебя там, – покачал головой он. – Вечеринка, день рождения, разговор на повышенных тонах – это было. Дело дошло почти до драки, но Стас вовремя включил заднюю. Мы выпили и разошлись. Потом появилась Рената… Что происходило дальше?

– А дальше я проснулась вместе с тобой. – Медленно моргнув, Катя отвернулась к окну. – Ложилась спать с одним, а в итоге оказалась с другим.

Шторм не двигался. И это всё? Конец истории?

– Между нами что-то было?

Вопрошающий взгляд прожигал.

– Я думала, это сон, – оправдываясь, произнесла Соколовская. – Просто сон. Бывают такие сны, знаешь? – быстро заговорила она. – Алкоголь, хорошее настроение. Это должен был быть всего лишь сон!

– Кать…

– Хороший сон, полный нежности и любви.

– Кать… – ещё громче позвал Александр, прервав поток слов.

Она повернулась и шёпотом закончила:

– Чары рассеялись, когда стало больно. – В карих глазах показались слёзы. – Во снах никогда не было больно.

Шторм стиснул челюсти. Чёртов сукин сын! Как же ты мог? КАК?! Они молча смотрели друг на друга, читая во взглядах то, что не передавалось словами.

– Но самое страшное заключалось в другом. – Губы Кати задрожали. – Когда мозг смутно понял, что происходит, тело не захотело останавливаться. Я… Инстинкты спали. – Она закрыла лицо руками. – Знаешь, такое странное ощущение: как будто я-настоящая была замурована внутри и наблюдала за всем со стороны. Только спустя некоторое время удалось прийти в себя. Как я могла позволить это? До сих пор не понимаю. Я отыскала Стаса, растолкала его и, ничего не объясняя, заставила вызвать такси.

– Почему ты ничего не рассказала? – мрачно спросил Александр, не поднимая глаз от чашки с кофе.

– А как я могла рассказать ему такое?

– Ты сделала это не по своей воле, – он тут же устремил свой взгляд на неё. – Есть разница между обоюдным согласием и тем, что сотворил я.

– Есть, – прошептала Катя после короткой паузы. – Только… Откуда я знаю, что обоюдного согласия не было?

Неужели произнесла эти слова вслух? Шторм не сводил с неё изумлённого взгляда. Что она такое говорила? Но зато теперь многое, что не