Дорогой папочка. Я прав, а ты нет, я взрослый, а ты сопляк. Ты никто и будешь никем. Моя обязанность — сделать тебя человеком. Посмотри на себя. Как девчонка. Пора бы повзрослеть. Сколько Райан себя помнил, он слышал это «пора бы повзрослеть».

Самое смешное, что он никогда не чувствовал себя особенно юным или ребенком. Мать изо всех сил пыталась смягчить давление Фрейзера, но без особого успеха. Элен и Кэйт даже не смотрели в его сторону. Джеймс на него наплевал уже давно. Только Адам и Клио проявляли какой-то интерес, но ему совершенно не хотелось усложнять им жизнь.

Райан поднес ко рту трубку с крэком и глубоко затянулся. Дым наполнил рот и нос, глаза заслезились.

Он упал на что-то мягкое и, открыв глаза, устремил взгляд в потолок, наслаждаясь теплом и отупением, в которых последнее время нуждался все больше. Впереди смерть. Либо самоубийство, либо дилер найдет его и убьет. Так или иначе, этим кончится. И нельзя сказать, что ему хочется бороться дальше.

Клио

10 лет назад, май 2008-го

— Ты видела ее брата в городе на неделе?

— О боже, нет, но моя сестра видела. Говорит, он, весь обоссанный, тусуется у «Макдоналдса», клянчит мелочь. И как только не сдох еще! А эти, из особняка, расхаживают по Аль-бертстауну, словно короли. Породу за деньги не купишь, как говорит моя мама.

Смешки преследовали Клио вдоль всего коридора средней школы при монастыре Святой Агнессы. Они знали, что она их слышит. Им было плевать. Для нее и говорилось.

Она остановилась у своего шкафчика и, злобно воткнув ключ в замок, открыла его со всей яростью, которую только можно направить на неодушевленный предмет, забросила внутрь книги, не нужные для домашнего задания. и захлопнула дверцу. Придется слушать этих сучек или других, им подобных, всю дорогу до дома. Поездка растянется на целую вечность, тем более что автобус не идет прямо в Спэниш-Коув. Автобус из Нью-Росса в Альбертстаун обслуживает несколько школ и вдвое больше деревень.

Да хрен с ним, с Райаном. Клио вполне могла постоять за себя. Легко выцарапала бы им глазенки просто за косой взгляд, но не хотелось расстраивать мать. Дома и без нее хватает проблем.

Клио вышла через парадную дверь и зашагала по каменным ступеням к дороге. Шел дождь, но она не обращала внимания. Длинные каштановые волосы падали на плечи поверх унылого серого свитера, из-под которого торчала такая же унылая юбка до колен. Середина мая, а льет как из ведра — вот вам Ирландия.

Выйдя на тротуар, она уже собралась повернуть налево к остановке, где ждал школьный автобус, как вдруг услышала настойчивый гудок автомобиля. У тротуара стоял микроскопический «Пунто» матери, и Кэтлин, опустив стекло, отчаянно махала ей рукой. Клио побежала трусцой к машине, сумка колотила ей по спине. Запрыгнув на сиденье, она быстро захлопнула за собой дверь.

— Все в порядке? — встревоженно спросила Кэтлин. На заднем сиденье скакал Тедди, пытаясь просунуться к Клио и облизать ей лицо. Она рассеянно погладила его.

— Я уж боялась, что ты меня не увидишь и сядешь на автобус, — ответила мать. Она стряхнула капли дождя, упавшие на рукав блузки, когда она высунулась в окно.

Клио нахмурилась.

— Но что случилось? Почему ты приехала?

— Идет дождь, вот я и решила тебя подвезти для разнообразия.

Кэтлин открыла перчаточный ящик со стороны Клио и вытащила коричневый бумажный пакет.

— Фруктовое пирожное, только что из пекарни — сказала она, отдавая пакет Клио.

Пирожное еще не успело остыть, Клио чувствовала его тепло через бумагу. Радостно ухмыльнувшись, она забросила школьную сумку назад, к Тедди, который тут же принялся ее обнюхивать, и откинулась на сиденье. Видимо, мама догадалась, что ей сейчас тяжело и не помешает отдохнуть от школьного автобуса.

На лобовом стекле работал только один дворник — к счастью, со стороны матери. Клио ничего не видела перед собой, кроме струй воды, и смотрела на мать, подавшуюся в своем кресле вперед, сощурившись, как всегда за рулем. Темные волосы собраны в хвостик, лоб сморщен в напряжении. Даже нет: в тревоге.

— Он объявился? — спросила Клио.

Райан пропадал уже несколько дней. Дома о нем не упоминали, а это означало, что все только о нем и думают.

Мать вздохнула.

— Нет, но я слышала разговоры.

— И я, — кивнула Клио.

Подтолкнув пирожное к краю коричневого пакета, она откусила его, запачкав губы сахарной пудрой. Пес жарко дышал ей в спину. Клио не собиралась делиться с ним угощением. В прошлый раз, когда она дала ему сахар, у него завелись глисты. Одно с другим не связано, она это знала, но вид напоминающих спагетти червей, падающих из его зада ей на одеяло, запечатлелся в памяти навсегда.

— Я так и думала, — Кэтлин подняла руку и коснулась щеки Клио. — Не хочу, чтобы ты об этом переживала, моя хорошая.

— Он мой брат.

— Но ты за него не отвечаешь.

Клио пожала плечами. Кэтлин говорила непринужденно, спокойно, ласково. Как всегда. Тем не менее Клио не могла не заметить, что губы матери потрескались почти до крови и что, несмотря на свою всегдашнюю опрятность, она третий день носит одну и ту Же блузку с пятном на от вчерашнего ужина на рукаве.

Пока они ехали до Альбертстауна, тучи слегка разошлись.

— Ну и слава богу, — сказала мать, опуская стекло и впуская в машину свежий воздух. — Если бы поливало весь день, пришлось бы строить ковчег.

Даже это простое замечание о погоде снова напомнило Клио о Райане. Іде он, под крышей? Не промокли? Или валяется в отключке на улице — мокрый, замерзший, больной?

У гавани мать снизила скорость. Клио не понимала почему, пока не увидела Дэнни, идущего им навстречу в расстегнутом, развевающемся на ветру зеленом дождевике.

Увидев Кэтлин, он снял капюшон и помахал рукой. Машина остановилась, и Дэнни, наклонившись, просунул голову внутрь.

— Здравствуй, милая дева, — сказал он Клио. — Ждешь не дождешься выходных?

— Почему, что такого будет в выходные?

— Ну, в смысле, отдохнуть от школы, — смутился он.

Клио улыбнулась. Дэнни тяжело давались светские разговоры, но он старался изо всех сил, особенно ради нее.

— Не, у меня полно домашней работы. Через месяц экзамен на начальный аттестат.

— В мое время это называлось промежуточным аттестатом.

— Тебе-то аттестат не светил, Дэнни Макхью, — рассмеялась Кэтлин. — Вечно прогуливал и бегал на рыбалку, даже не дошел до двузначных чисел.