Наконец они развернулись, поднялись на все четыре лапы, щедро обгадили мой двор и удалились в самом мрачном настроении. Больше они не возвращались – можно надеяться, что мой скромный урок научил их трезвости.

Кугель склонил голову набок и поджал губы:

– Любопытная история!

– Благодарю вас! – Фосельм кивнул и улыбнулся так, словно предавался приятным воспоминаниям. – Кугель, вы умеете слушать собеседника; кроме того, вы не пожираете то, что вам подали, подтирая тарелку подбородком, и не посматриваете голодными глазами по сторонам в надежде получить что-нибудь еще. Я высоко ценю ваши сдержанность и воспитанность. По сути дела, Кугель, вы мне нравитесь. Посмотрим, что я смогу сделать для того, чтобы помочь вам на дальнейшем жизненном пути. Давайте выпьем чаю в гостиной: я заварю для почетного гостя первоклассные янтарные «Крылья мотыльков»! Проходите же, вперед!

– Я подожду, пока вы не заварите чай, – отказался Кугель. – Этого требуют правила вежливости.

Фосельм признательно произнес:

– В наше время редко приходится видеть хорошие манеры. Нынешнее поколение разучилось себя вести – молодые люди умеют только потворствовать своим инстинктам.

Под бдительным наблюдением Кугеля Фосельм заварил чай и налил его в тонкостенные фарфоровые чашки. Поклонившись, хозяин усадьбы учтивым жестом пригласил Кугеля:

– Проходите, пожалуйста!

– Только после вас, – поклонился в ответ Кугель.

Фосельм скорчил гримасу капризного удивления, но пожал плечами и прошел в гостиную первым.

– Присаживайтесь, Кугель. Самое удобное кресло – обитое зеленым велюром.

– Я что-то беспокоюсь, не нахожу себе места, – сказал Кугель. – Мне лучше постоять.

– По меньшей мере снимите шляпу, – уже немного раздраженным тоном предложил Фосельм.

– Да-да, конечно, – откликнулся Кугель.

Фосельм пристально следил за ним, как птица за червячком.

– Что вы делаете?

– Снимаю украшение. – Защитив руки сложенным вдвое шейным платком, Кугель опустил чешуйку в поясную сумку. – У этой безделушки твердые острые края – не хотел бы случайно поцарапать вашу мебель.

– Ваша благоразумная предусмотрительность заслуживает небольшого вознаграждения. Как вам нравится, например, эта веревка? По ней когда-то прошел Лажнасценте Лемуриан, она наделена магическими свойствами. В частности, она подчиняется приказам и растягивается, не теряя прочности, на любое требуемое расстояние. Не могу не заметить, что вы носите прекрасную старинную шпагу. Филигранная отделка эфеса позволяет предположить, что она была изготовлена в Харае, в восемнадцатом эоне, – надо полагать, из стали высшего качества. Но хорошо ли она заточена?

– Очень хорошо, – подтвердил Кугель. – Если бы мне захотелось, я мог бы бриться этим клинком.

– Тогда отрежьте себе кусок веревки удобной длины – скажем, три метра. Он легко поместится у вас в сумке, но по вашему приказу растянется хоть на пятнадцать километров.

– Щедрый подарок! – отозвался Кугель и отмерил трехметровый отрезок веревки. Тем не менее, когда он попытался отрубить отрезок, взмахнув шпагой, клинок отскочил от веревки. – Странно! – пробормотал Кугель.

– Ха! А вы-то думали, что у вас острая шпага! – Фосельм приложил два пальца ко рту, расплывшемуся в игривой ухмылке. – Но мы попробуем устранить этот недостаток. – Волшебник вынул из шкафа длинный футляр и открыл его. Под крышкой оказался блестящий серебристый порошок.

– Проведите шпагой вдоль футляра, погрузив лезвие в глиммистер, – сказал Фосельм. – При этом ни в коем случае не прикасайтесь к порошку пальцами, иначе они превратятся в жесткие серебряные прутки.

Кугель осторожно выполнил инструкции. Когда он провел шпагой по углублению футляра, вслед за лезвием просыпалось небольшое облачко тончайшего порошка.

– Хорошенько встряхните клинок, – посоветовал Фосельм. – Излишек глиммистера только повредит ножны.

Кугель встряхнул шпагу – лезвие очистилось. Теперь оно искрилось мельчайшими радужными отблесками, а весь клинок словно светился изнутри.

– А теперь отрежьте веревку! – предложил Фосельм.

Шпага легко разрезала веревку – так, словно та была тонким стеблем водоросли.

Кугель осторожно смотал отрезок веревки.

– А как ей приказывать?

Фосельм поднял оставшуюся на полу часть магической веревки.

– Если я хочу что-нибудь заарканить, я подбрасываю веревку повыше и пользуюсь заклинанием «Тцип» – вот таким образом…

– Стойте! – вскрикнул Кугель, замахнувшись шпагой. – Никаких демонстраций!

Фосельм усмехнулся:

– Кугель, вы пугливее птички-нектарницы! Тем не менее это скорее достоинство, нежели недостаток. В нашем больном и порочном мире опрометчивые храбрецы не доживают до старости. Не бойтесь веревки – я буду осторожен. Наблюдайте! Для того чтобы веревка отпустила схваченный объект, прикажите «Тцат» – и она к вам вернется. Вот таким образом! – Фосельм отошел на шаг и развел руки жестом человека, которому нечего скрывать. – Ну, скажите, разве я веду себя как «коварный, непредсказуемый злодей»?

– Несомненно – в том случае, если вы, будучи злодеем, замыслили жестокий обман и хотите притвориться альтруистом.

– Тогда каким образом можно отличить злодея от альтруиста?

Кугель пожал плечами:

– Существенной разницы между ними нет.

Фосельм, казалось, не обратил внимания на последнее замечание: его подвижный ум уже интересовался новым вопросом.

– Меня обучали знатоки древних традиций! Мы опирались на аксиоматические принципы, которых вы как человек высшего сословия, несомненно, придерживаетесь, не правда ли?

– Совершенно верно, во всех отношениях! – заявил Кугель. – Учитывая, конечно, тот факт, что в различных странах и даже различными отдельными людьми в качестве фундаментальных истин воспринимаются самые несовместимые утверждения.

– Тем не менее некоторые истины универсальны, – возразил Фосельм. – Например, старинный обычай, согласно которому гость и тот, кто его принимает, обмениваются дарами. Будучи альтруистом, я приготовил для вас здоровую и питательную трапезу, подарил отрезок волшебной веревки и предложил магический состав, навсегда заостривший и закаливший вашу шпагу. Вы можете требовать на полном основании, чтобы я принял от вас равноценный дар, хотя не могу ожидать от вас ничего большего, чем ваше уважение и доверие…

Кугель великодушно развел руками и тут же откликнулся:

– И они ваши – безвозмездно и вкупе с искренней благодарностью! А теперь, Фосельм, так как я устал в пути…

– Кугель, ваша щедрость неизмерима! Время от времени на одиноком извилистом пути быстротечного бытия нам встречается незнакомец, и он практически мгновенно – по меньшей мере возникает такое впечатление – становится нашим ближайшим, надежнейшим другом. Мне будет очень жаль, когда вы уйдете! Вы просто обязаны оставить мне какой-нибудь сувенир – по сути дела, я откажусь от любого подарка, кроме той побрякушки, которую вы носили на шляпе. Я понимаю, что она практически ничего не стоит, но это был бы символический жест – сувенир позволил бы мне вспоминать о вашем посещении так, как будто все это было вчера, вплоть до счастливого дня вашего возвращения! Будьте добры, передайте мне украшение.

– С удовольствием! – ответил Кугель. С величайшей осторожностью засунув руку в поясную сумку, он вынул дешевую кокарду, первоначально украшавшую его шляпу. – Пожалуйста, примите этот сувенир вместе с моими наилучшими пожеланиями.

Фосельм взглянул на украшение, после чего поднял