— Непохоже, но чтобы ты не беспокоился понапрасну, я сейчас доставлю тебя туда, — сказал тэнгу. — Иначе ты не дашь мне покоя и испортишь все удовольствие от вина и закуски.

Он встал на ветку, балансируя крыльями, и дал Бэнкею возможность ухватить себя за ногу.

* * *

Норико тем временем добралась до того места, где начинался поросший кустами склон. Зимой мало кто ездил в горный монастырь, так что широкая тропа, ведущая вверх, была видна лишь благодаря следам от повозки Фудзивара Нарихира и конских копыт. И все же такая тропа была лучше нетронутой целины.

Юкинари и Кэнске догнали девушку, когда она уже приступила к подъему.

— Куда это ты собралась? — сердито крикнул Юкинари.

— В монастырь, господин, — тихо отвечала девушка. — Куда же мне еще идти, раз все меня бросили?

— В монастырь — с оборотнем? — спросил Кэнске. — Ведь у тебя за пазухой оборотень, Норико, неужели ты этого не понимаешь?

— Они у меня за пазухой оба, и оборотень, и госпожа кошка, сказала Норико. — Не сидеть же мне в носилках, ожидая, пока мы с госпожой кошкой замерзнем!

— Выходит, ты у нас не боишься оборотней? — Кэнске натянул поводья, заставляя коня немного отступить. — Тогда тебя, дурочка, нужно нарядить мужчиной, дать тебе оружие и отправить воевать с северными варварами!

— Боюсь, — призналась девушка, — еще как боюсь! Если бы я знала, кто из них оборотень — неужели бы я хоть пальцем к нему прикоснулась?

— Ты могла оставить в носилках их обоих — и оборотня, и кошку, сказал Юкинари.

— Не могла.

— Почему? — удивленный непоколебимым упорством в ее обычно звонком, а теперь странно тихом голоске, спросил Юкинари.

— Господин приказал мне заботиться о госпоже кошке. Как бы я ее бросила? Разве я могла ослушаться господина?

— Отец не мог предусмотреть такого случая… — пробормотал Юкинари. — Я отменяю его приказание.

— Кто приказывал, тот и должен отменять, — опустив глаза, сказала Норико.

— Но это же невозможно, дурочка ты! — вмешался Кэнске. — Где старый господин и где мы? Послушайся молодого господина! Брось эту нечисть!

— Старый господин мне честь оказал, дядюшка! — воскликнула Норико, потому что со старшим кэраем могла говорить попроще, чем с Юкинари. Он меня в свои покои позвал! Он сказал мне — ты, Норико, отвечаешь за госпожу кошку! Все будущее нашего рода — в этой кошке. Если мы через нее достигнем славы и почестей — я тебя так хорошо выдам замуж, что все девицы в окрестностях твоей судьбе позавидуют! Господин мне такие добрые слова сказал — а я его приказание нарушу?

— Значит, ты понесешь госпожу кошку и оборотня обратно в монастырь, чтобы монахи разобрались, что к чему?

— Понесу.

— Ты же не доберешься! Упадешь в снегу и замерзнешь!

— Доберусь!

— Нужно посадить обеих кошек в какой-нибудь мешок и послать с ними в монастырь кэрая, хотя бы Коске, — сказал Юкинари.

— Коске скорее умрет, чем прикоснется к такому мешку, — возразил старший кэрай. — И все остальные тоже.

— А ты сам?

Кэнске только вздохнул и опустил голову.

— Хороши у меня слуги! Давай сюда кошек, Норико, я сам их отвезу! — воскликнул Юкинари, протянул руку, но, как только девушка полезла к себе за пазуху, немедленно протянутую руку убрал.

Подбитое ватой зимнее платье Норико так топорщилось на груди, что смотреть на нее было неловко. Кэнске знал, что девушка хоть и полновата, но стройна, и грудки у нее маленькие, вполне соответствующие канонам красоты. Незнакомый же человек, посмотрев на нее сейчас, изумился бы невероятной величине грудей и пожалел бедняжку за такое уродство.

Кэнске покосился на юного господина. Тот явно ждал поддержки.

— Я обещал, что доставлю господина Юкинари в Хэйан в целости и сохранности, Норико, — строго сказал он. — А ну, отойди прочь со всеми своими оборотнями! А то еще господин, чего доброго, и впрямь возьмет оборотня в руки!

Чтобы добавить весу своим словам, Кэнске даже замахнулся на девушку.

И тут со склона, ломая кусты, прямо к копытам его коня скатился человек.

Этот человек немедленно вскочил на ноги, отряхнулся, и по простому платью, по оплечью-кэса, сшитому из клочьев холста, по бритой голове все сразу узнали в нем монаха.

— О три сокровища святого Будды! — воскликнул старший кэрай. Ты-то нам и нужен! Откуда ты взялся? Не с неба же свалился?!

Кэнске был недалек от истины…

Бэнкей первым делом встал между всадниками и девушкой.

— Всегда рад помочь тем, кто нуждается в помощи, — сказал он.

— Ты знаешь заклинания против злых духов, почтенный наставник? спросил Юкинари.

— Не вижу здесь злого духа, — отвечал Бэнкей.

— А это, по-твоему, что такое?! — изумился Кэнске, показывая пальцем на грудь Норико.

— Ты бы сперва думал, а потом говорил, старший кэрай, — одернул его Бэнкей. — Как же я посмотрю на женщину? Я не хочу из-за твоей дурости нарушать свои священные обеты и запреты. Что тут у вас стряслось? Я спускался в долину, увидел, как вы гонитесь за женщиной, поспешил и поскользнулся.

— Стряслось! Вот именно, что стряслось, благочестивый наставник! Если господин позволит, я расскажу, — Кэнске взглянул на Юкинари, и тот кивнул. — Везли мы в носилках вот эту девицу и кошку. Когда утром посадили их в носилки, кошка была одна. Этих зверей на все наше государство и полутора десятков не наберется, так мне старый господин сказал. А сейчас заглянули — и увидели двух кошек! Выходит, вторая оборотень!

— Покажи мне кошек, — не глядя, обратился Бэнкей к Норико.

— Тебе придется повернуться ко мне. Я не стану вытаскивать их из-за пазухи, — заявила упрямая Норико. — Старый господин приказал мне беречь госпожу кошку.

— Но оборотня-то старый господин не приказывал тебе беречь! заорал Кэнске. — Прошу меня простить, господин… Я не думал, что она выросла такой упрямицей. Не донесешь ты их до монастыря! Свалишься по дороге! Ты ведь много ходить не привыкла!

— Она выполняет приказание, — вступился за девушку Юкинари. — Что же делать? Вы можете нам помочь, почтенный наставник?

— Насколько я понимаю, одно из животных у нее за пазухой справа, а другое — слева, — вмешался монах. — Встань лицом к девице, старший кэрай. Протяни к ней руки.

Кэнске соскочил с коня и выполнил распоряжение.

— Твоя правая рука сейчас почти касается одного из животных, а левая — другого? — старательно отворачиваясь от Норико, уточнил Бэнкей.

— Именно так, — ответил за слугу Юкинари. Сейчас, когда монах всерьез взялся за дело, ему уже не было страшно.

Бэнкей достал дорогие хрустальные четки, тренькнул ими и забормотал заклинание — правда, не от злых духов, а всего лишь от наваждения. Он