— Честно говоря, и мы не знаем, — вздохнул Агравейн. — Даже когда идем с ним. Он великий король, Гвальхмаи. Мне стыдно, что отец когда-то сражался с ним. Надо было сразу заключать союз, а не болтать с этим северным скотом.

— И то верно, — кивнул Кей. — Только время зря потратили.

— Наверное, твой брат тоже так думает? — осторожно спросил Бедивер, — иначе он не пошел бы на службу к Артуру.

— А ты и в самом деле собирался на службу к Артуру, Гвальхмаи? — Агравейн снова нахмурился. — Артур берет к себе только настоящих воинов, ну и лекарей еще. Впрочем, ты можешь остаться в Камланне, если не собираешься домой.

— На острова мне пока дороги нет, — ответил я. — Но скажи мне, Агравейн, как получилось, что ты сражаешься под знаменем Артура? Да еще и славу заслужил. Я ведь, правда, не слышал о тебе ничего с тех пор, как ты остался у Артура заложником.

— Да обычно получилось, — Агравейн беспечно махнул рукой. — Как-то само собой вышло. Верховный Король был добр ко мне после того, как отец и наши родичи ушли; а я так просто восхищался его талантом военачальника, хотя поначалу ненавидел его как врага.

— Но как же он позволил тебе сражаться вместе с его людьми?

— Конечно, это не сразу случилось. — Агравейн посмотрел на Кея и усмехнулся. — Видишь ли, этот нахал из Думнонии то и дело пробовал на мне свой острый язык. Он у него действительно острый, уж ты поверь. Мне-то что, я плохо говорил на британском, и не всегда понимал его шуточки. Но иногда все же понимал. И вот однажды, после очередной битвы, в Камланне он завел речь о том, что худший народ после саксов — ирландцы. А я встал и врезал ему. Ну, а он — мне. И пошло. Это вроде как молот и наковальня. Только ты же видишь, он покрупнее, так что мне досталось больше.

— А он все наскакивал на меня, — вставил Кей. — Боже милосердный! Я был уверен, что дерусь с психом.

— Когда он сбил меня с ног в пятый раз, мне пришлось ухватиться за стол, чтобы встать. Тут-то он мне и говорит: «Ты — сумасшедший ирландец! Тебя бьют, а ты все лезешь!» А я ему говорю, мол, и отец мой такой же! Тогда он обозвал меня диким варваром, но признал, что у меня сердце воина. И взял свои слова обратно. А потом помог встать. А когда в следующий раз Артур поставил его командиром отряда, он попросил короля, чтобы тот позволил взять меня с собой. Он еще сказал Артуру: «Пусть лучше при мне будет. Это единственный способ уберечь его от неприятностей».

— Не подумай, что Кей не любит неприятностей, — с усмешкой сказал Бедивер. — Он их обожает, и потому был очень доволен, что в отряде завелся еще один такой же.

— Ну вот, так и получилось, что я стал сражаться на стороне Верховного Короля, — заключил Агравейн. — Мне нравится. Отец время от времени слал сообщения, и говорил, что ему приятно слышать о моих подвигах. Но это все про меня. А что же с тобой-то было, Гвальхмаи? Три года о тебе ни слуху, ни духу, ни с островов, ни из Британии, да вообще ниоткуда. Где ты пропадал?

Я задумался. Брату я обязан рассказать всю правду, но вот что он с ней будет делать? Скорее всего, не поверит ни единому слову. Но я бы все равно рассказал. Только вот как говорить о леди Моргаузе при Кее и Бедивере? Агравейн-то поверит, он достаточно хорошо ее знает, но такие разговоры не для чужих ушей.

— Давай-давай, начинай-ка с самого начала, — подбодрил меня Агравейн, когда тишина стала совсем неловкой.

— Тебе хватит времени на историю любой длины, — присоединился Бедивер. — До Камланна еще ехать и ехать.

Я исподволь изучал Бедивера. Как я понял, он-то точно служит Свету. Только совсем не так, как Сион. Он ведь сразу заметил, что я имел дело с Потусторонним миром, но пока в его глазах плавали льдинки сомнения. Да и Кей поглядывал на меня не просто. Только Агравейн ничего не замечал.

— Я обязательно расскажу, Агравейн, — пообещал я, — только лучше бы не сейчас.

— Солнцем и ветром клянусь! — воскликнул Агравейн, а я отметил, что клятва у него осталась прежней. — Ты восстал из мертвых, а теперь хочешь, чтобы я ждал невесть сколько, а пока мы бы просто поболтали?

— Да, так было бы лучше, — кивнул я. — Это дело семейное.

— Вот теперь моя семья! — Агравейн обвел рукой отряд воинов. — Все, что для меня важно, их тоже касается.

— Если ты хочешь присоединиться к нам, — негромко произнес Бедивер, — придется все рассказать всем. Видишь ли, мы — Братство. Тот, кто пришел к нам, оставляет позади все, даже кровную месть.

— Думаешь, Гвальхмаи войдет в Братство? — спросил Агравейн. — Ну, это вряд ли. Знаешь, боевое братство как-то не про него, как и кровная месть, кстати. Он же не воин!

— Возможно, — Бедивер задумался, — а возможно, и нет.

— Агравейн прав, — подтвердил я, — воин из меня так себе. Я надеялся, что пригожусь королю Артуру в каком-нибудь другом виде.

— Верно, Артур очень внимательно отбирает воинов в отряд. Но вполне может сделать исключение, — сказал Кей, — особенно если ты, например, хорошо держишься на коне.

— Он был лучшим всадником на островах, — сообщил Агравейн. — Значит, ты считаешь, он сможет войти в отряд? — спросил он Кея.

— Это уж как решит лорд Артур, — сказал Бедивер.

— Но если твое желание действительно таково, — сказал Кей, — придется тебе все-таки рассказать нам свою историю. Видишь ли, вскоре после того, как к нам присоединился Агравейн, с островов пришла весть, что ты упал со скалы. Несколько недель Агравейн пребывал в трауре. А все, что влияет на его состояние, естественно, и меня касается. Так что давай, рассказывай, что там с тобой стряслось. Время есть.

Я посмотрел