Даркалион сел на кровати и спустил ноги.

– Что же тебе приснилось? – озабоченно спросила девушка.

– День… незадолго до моего пятилетия. Я тогда спрятался под столом в совещательном зале, где отец созвал министров и генералов… Он утром получил письмо с угрозой, и… – молодой король мучительно нахмурился, словно пытался сделать четче вновь ускользающее сновидение. – Нет, это все неважно. Важно, что каждый раз, когда мне это снилось, все обрывалось на моменте, когда я хотел выбраться из своего укрытия. Там была скатерть, длиннющая такая, до самого пола… И… А теперь не оборвалось, понимаешь?

Даркалион поморщился, понимая, как спутанно звучат его слова, и Шолла в знак поддержки положила вторую руку на его ладонь. Молодой король зажмурился и, кажется, сам не веря себе, произнес:

– Я вспомнил кое-что очень важное. Там был еще один человек. И этот голос. И эти сапоги…

Картинка из сна ярким образом развернулась в сознании. Вся, до мельчайших деталей. Звук шагов. Хохоток. Напевное «так-так». Золотой узор на темно-зеленом мыске изящного сапога.

Даркалион распахнул глаза.

– Я знаю, кто убил моих родителей.

Глава 14

Такого Холд выдержать уже не мог. До Торговой площади Ночного Базара и родного шатра было уже рукой подать, но дорога растягивалась, словно в дурном сне. Не то чтобы демон жаловался на молчание своего спутника – раньше ему, наоборот, не хватало тишины. Но теперь она не была обычной, а состояла из таких тяжких воспоминаний, что давила не только на лекаря, но и на все вокруг. Даже воздуха, казалось, не хватало.

И, пожалуй, даже с этим можно было бы смириться, если бы маг, сам того не замечая, не вздыхал каждую секунду и не смотрел бы пустым взглядом себе под ноги, делая шаги все медленнее и короче.

– Хватит! – рявкнул Холд, и Хозил подпрыгнул от неожиданности. – Быстро рассказывай. Ты же хочешь, чтобы я попросил. Так вот: прошу. Давай, выкладывай.

– Боюсь, мой старый друг, я не совсем понимаю тебя, – упавшим голосом и чрезмерно театрально начал лекарь, но демон посмотрел на него так, будто сейчас набросится, – даже его передние клыки удлинились от злости, – и маг вдруг мгновенно осознал, что имелось в виду. Он протянул: – А-а-а, так ты об этом… Но это личное, понимаешь?

Демон был уверен: маг тревожится из-за очередных любовных проблем и историй, в которые каким-то образом постоянно умудрялся влипать. Возможно, не волшебные снадобья и лекарства, а именно это – находить себе приключения и головную боль – было основным талантом Хозила.

Он вообще-то терпеть не мог подобные разговоры. Сейчас маг окунется в воспоминания и начнет причитать о своей нелегкой судьбе, как любил это делать. Но лучше уж так, чем продолжать путь под гнетом тягостного молчания, на нить которого, как бусины на ожерелье, были нанизаны бесконечные вздохи.

Грудь Хозила снова поднялась, и вот очередной тяжкий звук был уже готов вырваться, как Холд веско заметил:

– Только посмей вздохнуть, и ты вовсе забудешь, как дышать.

Клыки Холда еще немного удлинились.

– Ее звали Мелисса, – скороговоркой выпалил Хозил.

– И ты ее отверг?

Хозил грустно улыбнулся.

– Вообще-то отвергли в этой истории меня.

– Звучит трагично.

На мимолетное и незначительное мгновение демон в душе посочувствовал Хозилу и пожалел его. Но это чувство, к счастью, было недолгим.

Демон молча продолжал идти, позволяя магу говорить. Привычная болтовня оказалась куда лучше непривычного молчания.

– Впервые я увидел ее, когда меня вызвали из-за сделки, которую мы впоследствии заключили с ее родителями. Все они были людьми.

– Неужели ты – ты! – вот так взял и влюбился в человеческую женщину? – недоумевал демон.

– Ты просто ничего не понимаешь в любви.

– И это настоящее благословение, – согласился Холд. – Ну и что? Дай угадаю. Ты признался, а она отвергла тебя?

– Нет же, – помотал головой маг, – я не признался. Я видел, что неинтересен ей. Ее родители во мне души не чаяли. Попроси я их выдать дочь за меня, они бы не раздумывая согласились. Но я так любил ее, что даже и думать не мог идти против ее собственной воли. Мне отчего-то очень хотелось, чтобы она сама полюбила меня. Может, тогда бы я не ощущал себя таким… жалким.

– Ты вовсе не жалкий, – неожиданно сказал Холд.

Хозил фыркнул.

– Дожили: поддерживающий демон. Что дальше? Гарпия станет нежной матерью?.. Твои дела и вправду плохи, Ночной Базар… В общем, я отступил. Тем более там уже молодчик какой-то околачивался… Видел я, как Мелисса на него смотрела. Каждый такой ее взгляд в его сторону – будто нож в самые кишки мне. Впрочем, спустя лет двести голова моя остыла, и я стал размышлять. Решил, что наш роман не увенчался бы успехом. Тем и живу.

– Ты все правильно сделал, – вновь с теплом в голосе сказал демон.

– Хватит меня пугать этой своей странной поддержкой. И пошевеливайся уже, развалина! Что ты тащишься, как огромная сонная улитка?

Когда они добрались до шатра, Холду вновь показалось, что его не было здесь тысячелетие, не меньше. Но внутренняя спешка не оставила времени на сантименты. Демон достал из своего походного мешка сосуд с водой из Непоколебимого озера и поставил его рядом с книгой, открытой на странице с заклинанием призыва.

– Так, дело за малым, – начал он, но Хозил, рассевшийся в кресле, перебил его:

– Слушай. Пока мы тут безвозвратно с головой не ушли в спасение мира и поиски Шириты…

Холд метнул тревожный взгляд на друга, но тот был непривычно серьезен.

– Хочу спросить: как ты закрыл ту брешь, там, на берегу ручья, когда мы вынесли виряву из Темного леса? В которую Каз кинул кулон?

Демон почувствовал тепло, исходящее от цепочки под рубашкой.

– Да ничего я не закрывал, лекарь, – тихо сказал он. – Ты просто начал орать как резаный: «Закрой, ты должен закрыть, Ночной Базар разрывает изнутри, спасите, он сейчас все поглотит!»

– Ну не так это было… – смутился маг.

– И Каз подхватил: закрывай-закрывай. И мне показалось на мгновение, что я властен над этой обезумевшей энергией бреши. Но… Конечно, не властен. Это не я, понимаешь. Она сама.

– В смысле «сама»?.. – тихо донеслось из кресла. – А как… А как же мы теперь? Я надеялся, если ты можешь стягивать бреши, дело за малым: просто найти их все, ну и заштопать, как старый носок. И не на до тогда искать этого… жуткого… брата… И выпытывать у него, чем он отравил королеву Светлого леса.

– Не хотел тебя разочаровывать. Но как