— Фредерика де Бейль, собственной персоной. Так что успокоиться не получилось. А лицо-то какое нарисовали, что Деру аж передернуло. Злобное, с волосами растрепанными, лоб кожаной лентой перетянут, а глазищи такие, что одним взглядом проклинали.

Девушка сощурила глаза и вчиталась.

— «Скарстенская ведьма» — неплохо звучит, — усмехнулась она. — Правда я не из Карстена. Ну, да ладно. Фредерика де Бейль. Обвиняется в колдовстве, убийстве и одурманивании целого хутора. За любые сведения, которые приведут к ее поимке, будет выплачена награда — сто крон.

Дера вздохнула и поджав губы, торопливо сорвала лист и скомкав его, небрежно затолкала в сумку. Прошли всего лишь сутки, а ее лицо уже украшает стены чуть ли не всего Оксенфурта. Стало быть, не зря Отто так спешил и не зря отослал ее к ведьмаку. Сжав пальцами края сюртука, она запахнулась посильнее и посеменила вперед по улице. Мысли в голове были тяжелые. Страх не давал сосредоточиться, а сердце неприятно отбивало быстрый ритм в ушах. Когда-то, в далекой юности, ей казалось это весьма романтичным и захватывающим — быть девицей в бегах, которую спасает и оберегает отважный рыцарь. Но на деле все оказалось чуть иначе. Рыцарь по факту не очень-то и рад своей роли спасителя, то и дело бурча и возмущаясь из-за проблем, которые ему подбрасывала Дера. А девица была трусихой и совершенно беспомощной идеалисткой. Все эти приключения были захватывающими лишь на страницах романов, а в реальности, кроме страха и стыда Фредерика пока ничего еще не испытывала. Теперь идея отправиться за пределы Редании не казалась такой радужной. А поездка в Новиград, вполне себе, могла обратиться билетом в один конец.

Стук молота о наковальню чуть отрезвил травницу и заставил прижаться спиной к прохладной каменной кладке одного из домов. Если она не ошиблась, а она уж точно не могла ошибиться — то мастерская Итки была ровно за кузней, что стояла на склоне. Осталось быстро перебежать на другую сторону и обогнув дом, нырнуть в переулок. Что она и сделала. Только дверь в мастерскую оказалась заперта.

Толкнув ладонями ее раз-другой, Дера вздохнула и приложив к поверхности ухо — прислушалась. Внутри были слышны тихие шаги и чье-то ворчание. Кажется мужское. Но она и не помнит, чтобы у Иты был мужчина. Хотя, за тот год, что они не виделись, многое могло произойти. Даже у такого человека как швея, которая из мастерской не вылезает без особой нужды.

Пришлось набраться наглости и громко забарабанить ладонями по двери. А потом перепугано оглянуться по сторонам. Изнутри тут же послышались отборные ругательства и твердые шаги. Дера предусмотрительно сделала шаг назад и спрятала руки за спиной.

— Ну, что за люди?! Не ясно что ли? Не работаем мы!

Дверь резко распахнулась и на пороге появился щуплый мужичек с внушительной проплешиной на голове. Он хмурил густые брови, не переставая шмыгал носом. Судя по его расфокусированному взгляду, заполнившим почти всю радужку зрачкам, и покрасневшим ноздрям — этот сударь, должно быть, увлекался фисштехом. Фредерике эти признаки были знакомы уж больно хорошо. Некоторые студенты любили принять чего-нибудь эдакого по вечерам, да отправиться плясать в «Алхимию» до утра. Однажды, даже ее подруга Алисья пришла на утренние занятия с подобными симптомами, но долго и упорно отнекивалась, что ничего такого в жизни бы не приняла и сваливала все на разгулявшуюся аллергию. Дера кивала, соглашалась, но не верила.

— Простите, — неловко переминаясь с ноги на ногу, начала она. — Я бы хотела увидеть Иту.

— Итку-то? — хрюкнул от смеха мужик и снова шмыгнул носом. — Заходи. Работает она. Всю ночь тряпки свои шила.

— Я не знала, что у Иты появился мужчина, — Дера осторожно переступила порог и услышала, как за ней закрылась дверь.

— Да брат я ее. Живу тут, пока с войной суд да дело. А то загребут еще на фронт, а я воевать не могу. Я ж больной.

— Ну да, вижу, — сдавленно улыбнулась травница, бросив взгляд на стол за спиной мужика.

Мешочек с рассыпанным фисштехом, откупоренная бутылка сивухи и тарелка с надкушенным яблоком сразу говорили о том, что этот индивид не только страдает, но и усердно лечит свою «хворь». Только вот, кинжал смущал.

— Вот! Даже вы видите! — взмахнул рукой тот, а Дера аж подпрыгнула на месте. — А эта медичка, будь она неладна, все уперлась и талдычила — годен, да годен.

— У меня глаз наметан, — травница улыбнулась, осмотревшись по сторонам. — Так, где Ита?

— А, да вон там. В комнате. Вы идите-идите, — он небрежно махнул рукой в сторону дверного проема, из которого едва пробивался тусклый свет, а сам рухнул на деревянный табурет.

Дера неторопливо прошла в комнату и устроилась за спиной девушки, что корпела над чем-то за столом. Света в комнате не хватало, отчего она жутко сутулилась и постоянно бормотала ругательства.

— Здравствуй, Ита, — нотки веселья в голосе скрыть не получилось.

Девушка резко обернулась и стянула с лица круглые очки с огромными линзами.

— Дерка, ты ли? — сощурив уставшие глаза охнула она. — И вправду, ты.

— Давно не виделись, — травница подошла чуть ближе и скинула с головы капюшон.

— Да уж давненько. Так с чем пожаловала? Опять передники штопать притащила?

Швея встала на ноги, и накренившись вправо-влево, размяла затекшую спину. Короткий рыжий локон упал на ее лоб. Ита была девушка коренастая. Короткие руки и ноги, ни намека на талию, круглое лицо и кучерявые рыжие волосы, стриженные как у мальчишки. Такой Дера запомнила Итку, такой она и осталась. И даже несмотря на свои толстые и короткие пальчики, шила она просто великолепно. Из-под ее рук выходили такие юбки и рубахи, которые могла бы носить сама королева, не меньше.

— Мне бы одежду какую-то. В дорогу, — Дера отвела взгляд в сторону и смущенно добавила. — Чтобы удобно было на коне сидеть и…

— Да, да и через частоколы лазать, — хохотнула Ита, скрестив на груди руки.

Фредерика смущенно пожевала нижнюю губу.

— Я даже не буду спрашивать зачем и куда тебя несет нелегкая. Вот правда. Деньги, я так понимаю, у тебя как обычно — есть?

— Немного.

— Немного — это сколько?

— Триста крон, — сотню решила придержать.

Совсем уж без денег оставаться не хотелось, а как просить их у Эскеля пока не представляла.

— Маловато будет, — задумчиво пальцами потерла подбородок швея. — Но ты вот что, капли для глаз мне сделаешь?

— Да я ж не медичка! — встрепенулась Фредерика. — Еще глаза после моих капель повытекают.

— И что, совсем никаких своих алхимических порошков не можешь намешать? А я тебе