За окном громыхнуло, и по стеклу забил мелкий град. Кора прыснула. Успокоившись, она отставила кружку и сжато рассказала Джону обо всем: о Мортимере и Максимилиане, о Кристофере, о своей вине, кладбище, цинниях… Обо всем.

– Кажется… Кажется, я потеряла смысл, – резюмировала наконец Кора. – Аконит. Я искала его, хотела сделать на нем карьеру, но теперь… Это потеряло смысл. Я думала только о себе… И… Не знаю… Я должна была сделать для Кристофера больше, когда он остался совсем один…

– Корри, ты сделала все, на что была тогда способна.

– А если не все?

– Все, – безапелляционно повторил Джон. – Ты была ребенком, так что ты сделала даже чуть больше, чем «все». А что касается смысла… Мы ведь сами его создаем. Ты выбита из колеи, растеряна, но плохое не будет длиться вечно. Дай себе время на отдых, а затем подумай о том, что можешь сделать. А я помогу.

Кора улыбнулась, сдерживая слезы благодарности. Маленькой и едва заметной. Такой же теплой, как чай, как шерсть Ильды, как плед, как руки Джона…

– Нужно отвезти тебя домой, пока твои родители не забили тревогу.

– Они на приеме. Вернутся вряд ли раньше полуночи…

– И тем не менее…

– Ты побудешь со мной? – едва слышно спросила Кора, потупив взгляд.

– Как я заберусь в дом, если все еще на ногах? Они могут меня заметить, – усмехнулся Джон, – и не только они.

– Да, ты прав. Извини, я не должна была просить о таком.

– Я не отказывал, я… пытался уточнить, не будет ли хуже для тебя, если меня заметят. Мне по большей части все равно, даже если твой отец решит проделать во мне лишних отверстий.

Кора нервно хихикнула и твердо сказала:

– Тогда собираемся, напарник! У нас есть что обсудить.

17. Гроза

В какой-то степени задача провести Джона в дом была даже веселой. Кора открыла ворота, заглядывая во двор, чтобы убедиться, что там никого нет. Затем заставила Джона пригнуться, чтобы зелень кустов у окон могла скрыть его пробирающуюся мимо фигуру. Ему пришлось обойти дом, не задевая веток растений и стеблей цветов, чтобы добраться до стены с плющом. Кора же забежала внутрь, предупредила, что плохо себя чувствует и собирается лечь спать, а затем поднялась, раскрыла окно и впустила Джона, пока морось не перешла в ливень.

Авантюра удалась, хотя мистер Спенсер посетовал, что ему показалось, будто по двору кто-то шнырял. На всякий случай он все-таки послал лакея проверить, и Кора из окна видела, как тот пробегает по задней части двора и обходит дом. Следы Джона, к счастью, быстро смыл усилившийся дождь.

– Чуть не попались, – выдохнула Кора, подавая чистое белое полотенце Джону. Использовать для этого магию было опасно – завеса над домом точно уловила бы чужую силу и устроила световое шоу, вызвав скорый приезд констеблей.

Джон стянул пиджак, растерев им свои волосы. Полотенцем же он промокнул лицо.

– Повесь полотенце на плечи, чтобы с волос не капало, – предложила Кора.

Он кивнул, задумчиво разглядывая стену Аконита.

– Так что обсуждаем, госпожа напарница?

– Мотивы. Я размышляла кое о чем, пришлось даже заглянуть в старые статьи. Я оставляла каждую газету, которая чем-то меня заинтересовала, особенно событиями. И есть кое-что, что повторяется в биографиях убитых.

Джон поднял брови, ожидая продолжения.

– Но давай сначала обсудим последних жертв. Это важно.

– Мэтью Трумэн, – прочел Джон, ткнув в свежую вырезку с некрологом, закрепленную на шпалере. – Химик. Но здесь ничего особенного…

– В этом и дело. Посмотри, как коротко написали: «хороший химик и отзывчивый человек». И слова какие-то… сухие. Так обычно не пишут. А это будто из чувства приличия, а не по зову сердца, понимаешь?

– Не особенно. Может, у него с этими… коллегами из Центра науки и магии были натянутые отношения.

– Может, но почему?

– Потому что он был… не знаю, вредным.

Кора вытащила старую статью, на которой оставила пометку.

– Или он был замешан в чем-то, что запятнало его честь, из-за чего с ним неохотно общались. Мэтью Трумэн. Тебе это имя не кажется знакомым?

– Ммм… – Джон мял в руках полотенце, морща лоб и явно пытаясь вспомнить. – Нет?

– Ладно. Я тоже не сразу поняла. Но когда мы были у миссис Шарп, я видела у нее газеты. Кучу газет. Я бегло просмотрела некоторые, и в одной из них мелькнуло это имя. И еще Жнец упоминал о старом выпуске газеты… А сегодня утром я говорила с детективом Чейзом, и он сказал, что Трумэн «свидетель». И все встало на свои места! – Кора протянула наконец вырезку Джону.

Тот осторожно принял ее, недоверчиво поглядывая на напарницу.

– «Попытка вывести новых Иных? Подробности о жуткой лаборатории», – прочел Джон. – Это не желтая пресса? Откуда «подробности»? Я помню то дело, и, насколько мне известно, слушания были закрыты едва ли не в начале процесса.

– Может, и так, но кое-что тут правдиво, посмотри, я выделила…

– «Главный свидетель – бывший работник лаборатории, Мэтью Трумэн. Выдающийся химик или убийца?» – ровным тоном прочел Джон. На мгновение он замер, а затем уставился на Кору: – Трумэн? Получается…

– Да! Первый! Поверить не могу, кажется, я нашла мотив! Послушай! Лаборатория, в которой проводили эксперименты на людях. Ее раскрыли из-за пожара. Все началось с него восемь зим назад. Загорелся старый кирпичный завод, были взрывы. И когда пожар удалось потушить, были обнаружены камеры с людьми. Точнее, с их трупами… Часть из них работники пытались вывезти, вероятно, и других тоже, но не успели.

– Да… Припоминаю. Громкое было дело, – пробормотал Джон, перебирая поданные ему вырезки из газет.

– Естественно! Прямо под носом, в столице, хоть и на острове, проводили эксперименты на людях не меньше десятка зим кряду! Впрочем, его относительно быстро замяли… В основном потому, что судебные заседания закрыли от публики. Хотя вначале было проведено два открытых слушания. Там-то и засветился Мэтью Трумэн. Но! Ты слышал другие имена?

– Кажется, нет. Все засекретили.

Кора, взбудораженная ходом мысли, устремилась к остальным вырезкам. Она упала на пол, быстро раскладывая их, словно обезумевшая. Джон опустился на корточки рядом.

– Смотри! Смотри! Слушания закрыли, ты прав! И единственное имя, которое упомянули, – Мэтью Трумэн. Ты знаешь, что он был условно осужден? Его помиловали за информацию, которую он предоставил суду. А ведь были еще и другие свидетели, которых помиловали за то же. Но они давали показания на закрытых слушаниях, и их имен мы не знаем. Погоди! Вот! – Кора вручила Джону еще одну вырезку.