Шрифт:
Закладка:
Я бы отдал всё, чтобы забрать боль Яны себе, согреть и увидеть искреннюю улыбку на её лице. Привык решать проблемы, быть опорой, но вместо этого вышел из себя. Как оказалось, у моей выдержки был предел. И сегодня его пересекли. Я привык использовать кулаки только в спортзале на спаррингах и никогда не думал, что опущусь до того, что использую их для решения проблемы.
Но с таким, как Янин бывший, нужно было изначально говорить на его языке. Ещё в свой первый прилёт я связался с ним и предупредил, чтобы он держался от неё подальше. Но этот подонок не воспринял мои слова всерьёз. И сегодня моя дипломатичность полетела к чертям.
Я вмиг вскипел, когда увидел, как Яна снова стоит с этим ничтожеством, а рядом с ними лежит пакет с детскими игрушками. Его наглые слова и высокомерное поведение лишь подлили масла в огонь, и я выплеснул на него всю ярость, что копилась во мне весь этот проклятый месяц. До сих пор не могу уложить в голове, как она после всего, что увидела в телефоне, пошла с этим ублюдком покупать игрушки для нашего ребёнка?!
И если бы Яна не потеряла сознание, я бы потребовал ответ на свой вопрос и не оставил бы живого места на этом подонке. Но её обморок мгновенно выбил из меня всю дурь и ревность. И, несмотря на то, что она быстро пришла в себя, я без промедления отвёз её в клинику, чтобы убедиться, что с ней и ребёнком всё в порядке.
Всю дорогу до больницы она находилась в ужасном состоянии. Поглаживала живот и тихо плакала. Мне было невыносимо смотреть на неё такую бледную и потерянную. Я пытался с ней заговорить, успокоить, но она никак не реагировала на мои слова.
Только после тщательного обследования, когда врач подтвердил, что с ней и ребёнком всё в порядке, с лица Яны спало напряжение. Она выдохнула, но всё ещё оставалась отстранённой.
Настоящее дежавю. Когда-то она такая же сломленная сидела на моих коленях в машине после встречи с бывшим. Именно в тот момент я увидел в этой девушке глубину, которую она так тщательно от всех скрывала и берегла. И сейчас, смотря на неё, единственное, чего я хочу – это, как и тогда, увезти её подальше ото всех, сделать всё, чтобы она почувствовала себя в безопасности и ощутила мою поддержку.
– Прости, что сорвался, – произношу тихо, чувствуя вину перед ней.
– Вы здесь не при чём, – признаётся устало и поворачивает голову в мою сторону. Смотрит на меня пустыми, почти стеклянными глазами. – Я просто вспомнила, почему рассталась с Артёмом. Вы ведь знали?
Пальцы невольно сжимаются в кулак от злости на себя. Я часто думал о том, что есть нечто парадоксально-прекрасное в том, что Яна не помнит ту их ночь. Размышлял, стоит ли рассказывать ей правду или сделать всё возможное, чтобы уберечь её от горькой правды. Меньше всего мне хотелось, чтобы такие воспоминания возвращались к ней, пока она находится в уязвимом состоянии. А в итоге стал одним из катализаторов, спровоцировавших их.
– Знал, – отвечаю честно, смотря прямо в её небесные глаза.
– Вы обязаны были мне сказать об этом. А не говорить загадками, – выдаёт с досадой и разочарованием.
– Я надеялся, что твой бывший действительно изменился и стал достойным человеком. Наивно предполагал, что он услышит меня и оставит тебя в покое, уберегая от травмирующих воспоминаний.
– Знаете, что самое паршивое, Янис? – она задаёт вопрос, зная, что мне нечего ответить. – В моём положении я не могу никому верить. Даже родной маме. Все относятся ко мне как к фарфоровой кукле. Но я не кукла и не фарфоровая. Если смогла пережить всё в прошлом, смогу и сейчас! Вместо того чтобы ограждать меня от боли, вы могли бы просто быть рядом. Помочь пережить и осмыслить всё!
В её словах я узнаю настоящую Яну – сильную, честную, но в то же время по-женски слабую и нуждающуюся в поддержке.
– Сложнее всего в моём положении чувствовать себя одинокой среди людей, которым я когда-то доверяла! – заключает она, и я слышу в её голосе горькую обиду.
– Я тебя услышал, – говорю предельно искренне и решаю сделать то, что поможет ей пережить сегодняшний день и все сопутствующие события: – Сейчас доедем до тебя, соберёшь вещи и поедем в одно место. Уверен, это поможет тебе.
– Свидание? – спрашивает с недоверием, изогнув бровь.
– Нет, – качаю головой. – Просто сюрприз. Знаю, ты их любишь.
Яна задумывается лишь на мгновение.
– Хорошо, – соглашается она без сопротивления.
Улыбаюсь. Надеюсь, мне удастся всё исправить и сделать так, чтобы она перестала чувствовать себя одинокой.
***
Яна входит в дом, и я следую за ней. Оказавшись внутри, я вдыхаю знакомый аромат. Это не парфюм, не крем и не гель для душа, а какая-то сумасшедшая смесь запахов, где главный ингредиент – её кожа.
Так пахнет жизнь. Так пахнет секс. Так пахнет любовь.
Я наблюдаю, как Яна снимает пальто, затем аккуратно стягивает шарф. Я не могу оторвать взгляд от её изящной шеи. Хочу уткнуться носом в неё и в шёлковые волосы. Почувствовать тепло тела ведьмы, вдохнуть её запах, заполнить собой пустоту. Задышать. Зажить.
Но я не позволяю себе лишних движений. Сейчас Яна не в том состоянии, когда я могу позволить себе самоуверенное провоцирование её чувств. Нужен совсем другой подход.
– Заварить тебе чай, пока будешь собираться? – интересуюсь, не отрывая глаз от неё. Я замечаю по покрасневшим пальцам, что она замёрзла.
– Да, – отвечает, надевая домашние тапочки, и мягко улыбается. – Буду благодарна.
Яна встаёт с места и, посмотрев на меня, хмурится. Не сводя глаз, подходит ближе и тянется рукой к моему лицу. Она проводит пальцем по уголку губ. Её прикосновение вынуждает рану неприятно засаднить и в то же время согревает всё изнутри.
– У вас снова пошла кровь, – тихо объясняет она, показывая свой испачканный палец. – Давайте я вам обработаю всё?
На мгновение я улавливаю в её глазах знакомое тепло и заботу, и это заставляет меня улыбнуться. Надо быть полным идиотом, чтобы отказаться от такого предложения.
– Давай. Но для начала я сделаю нам чай.
Она согласно кивает и уходит в спальню,
