– И не надо. В подготовке вы можете пользоваться советами коллег, у вас будет свой наставник, но главное – показать, как вы умеете работать с информацией. Также один плюс вы можете получить за изучение еще одного иностранного языка. Наши сотрудники должны владеть минимум тремя. Вам предлагается заняться восточными языками.

– Арабский, японский, турецкий? Это самые перспективные бизнес-рынки.

– Русским.

– А разве это восточный? – невольно вырвалось у советского разведчика.

– Ну не европейский же, – резонно заметил начальник. – Мы не собираемся выходить на финансовый рынок России. Мы просто должны знать, что творится у нашего врага. Каждый день по два часа с преподавателем после работы вы будете заниматься языком. Или у вас есть какие-то дела в это время?

«Вот тебе и первая провокация, как предупреждал Север».

– Я приехал во Франкфурт, чтобы работать, а не знакомиться с ночной жизнью столицы.

– Наша столица – Бонн.

– Номинально, а реальная финансовая столица Германии, я считаю, – это Франкфурт. – По выражению лица начальника Курт понял, что небольшой плюсик он сейчас получил.

…Через неделю Таран представил свой первый отчет перед коллегами. Начальник бюро собрал небольшой круг самых опытных сотрудников. Они знали правила игры. Новичка нельзя хвалить, можно только бить. Он, естественно, будет опираться на довольно поверхностные факты, что можно собрать всего за неделю работы, да и то только с открытыми источниками. Они же много лет и глубоко занимаются этими проблемами, накопили большой опыт, могут оперировать закрытой информацией.

При массированной атаке вопросами стажер быстро растеряет заранее приготовленные материалы, будет вынужден подключить всю свою эрудицию, прошлые знания, показать характер. Эти волки знали, что в тиши кабинетов идет тяжелая финансовая война и именно они – на ее переднем крае, поэтому им нужен был прежде всего боец. Подносить патроны и варить кашу есть много желающих за такую зарплату. Знания и умения – дело наживное, важно уметь держать удар, иметь крепкие нервы, не дрогнуть и отважно наступать, не жалея врага. Именно это и надо было выявить у новичка. Обладает он такими качествами или нет.

Для неподготовленного человека, выпускника вуза с наличием только теоретических знаний это было неимоверно сложное мероприятие. Но Таран прошел гораздо более жесткий отбор, чтобы стать сотрудником советской разведки, имел хорошую психологическую устойчивость и высокую мотивацию на победу.

Курт быстро понял подоплеку мероприятия. В одиночку против всех ему не справиться, поэтому нужно прежде всего изложить не просто аргументы, а выявить сторонников и противников своей позиции, и уже не самому оказаться на линии огня, а столкнуть их между собой.

Во многом ему помогла сама тема. Противоречия между немцами и французами практически во всех сферах существуют очень давно. Больше всего, конечно, в экономическом и политическом соперничестве за европейский рынок плюс неурегулированные территориальные претензии обеих сторон. Генерал де Голль сумел придать импульс резкому росту промышленности и сельского хозяйства своей страны. Рынок Франции рос быстрее, чем рынок Германии. Многие аналитики считали, что надо вкладываться именно в него. Однако другая часть специалистов, гораздо меньшая, считала, что французы слишком разогнались и им грозит перепроизводство, и тогда торможение развития неизбежно.

Именно эти две точки зрения удалось столкнуть Тарану за столом начальника бюро. Он успел как бы выскочить и оказаться над схваткой, подбрасывая аргументы то одной, то другой стороне. Конечно, при перепроизводстве замедление роста может произойти, но, если Париж быстро сумеет выйти на другие рынки сбыта, его ждет еще больший рост. Тогда главный вопрос заключается в том, дадут ли ему это сделать Вашингтон и Лондон, традиционные конкуренты.

Сотрудники бюро сыпали фактами, приводили аргументы. В этом была их сила и одновременно слабость Курта, поэтому он старался вычленить проблему.

– Пять лет назад генерал смог вернуть американцам несколько миллионов их зеленых бумажек в обмен на тонны реального золота. Вы думаете, американцы это забыли и простят французам покушение на святая святых, их доллар? Это для одних.

– Де Голль ушел из-за политического кризиса, теперь на него можно списать все недопонимания Парижа и Вашингтона, и если французы покажут солидарность с американцами в планах укрощения Азии и Африки, где у лягушатников всегда были сильные позиции, если они окажут янки поддержку против красной угрозы со стороны Москвы и Пекина, то Париж может стать столицей Европы, – это для других.

Курт успел увидеть момент, когда противники стали выдыхаться, и поставил главный вопрос:

– Коллеги, где во всем этом место Германии? Мы вместе с Францией толкаем вперед Европу или вместо Франции завоевываем ее сами?

– Достаточно, герр Фогель, – прервал его руководитель бюро. – Мы собрались не для дискуссии, а чтобы оценить ваши аналитические качества на примере финансового рынка Франции. Лично я не услышал глубокой проработки вопроса.

Тарану удалось не подставиться под критику по существу вопроса более компетентных специалистов, переведя совещание из своего отчета в русло дискуссии. Теперь по плану на него должна была выплеснуться волна критики. Это не составляло труда для более опытных коллег. По коварному замыслу бывшего контрразведчика этот прием должен был отдалить новичка от других сотрудников, не пощадивших его на совещании, и, наоборот, считать шефа, взявшего новичка под опеку, своим покровителем, с которым надо советоваться по любому вопросу.

Однако в этот раз схема не сработала. Таран за неделю сумел выстроить отношения с некоторыми будущими коллегами, они смягчили свои оценки, и запланированного разгрома не произошло.

– Как тебе новичок? – начальник бюро обратился к самому опытному сотруднику, когда они остались вдвоем в кабинете.

Они давно знали друг друга, и шеф ценил его мнение. Именно ценил, но не полагался на него. Служба в контрразведке показала ему, что верить до конца нельзя никому. Даже тем, кому обязан верить по службе.

Когда к красным в ГДР перебежал первый руководитель Ведомства Отто Йон, а человек, отвечавший в западногерманской разведке за работу против Советского блока, Хайнц Фельфе, оказался шпионом КГБ, поневоле может развиться комплекс шпиономании. Шеф тесно сотрудничал и с тем, и с другим, поэтому, естественно, какое-то время находился под подозрением. Потом разобрались, претензий к нему не было. Однако теперь на его карьере в спецслужбах можно было поставить жирный крест. Ему предлагали работу в полиции, но он отказался. Поднял прежние связи и устроился в Бундесбанке.

Контрразведчики бывшими не бывают. Наработанные годами профессиональные рефлексы не пропадают. Поэтому не только на каждого сотрудника своего бюро, но и на каждого ключевого руководителя дирекции он вел досье. За это его ценил президент банка, с молчаливого согласия которого регулярно проводились