Командир полицейского патруля подал команду:

– Выходите из машины. Руки вверх. – Шесть пистолетов взяли на прицел пассажиров автомобиля.

Север немного опоздал. Ему не хватило буквально нескольких минут, чтобы выскочить из полицейского капкана. Он мог бы уйти в сторону от Гейдельберга, но Батый был ранен, и резидент мог просто не довезти его до следующего городка, поэтому рискнул и направился в сторону центра, в клинику. Теперь его блокировала полиция. Он понимал, что патрульные находятся на адреналине и могут открыть стрельбу по любому неосторожному поводу.

На соседнем сиденье застонал раненый Батый. Север без лишних движений вышел из автомобиля. Как только полицейские попытались приблизиться, он заявил:

– Машина заминирована. Если вы приблизитесь, я взорву ее вместе с вами.

Эта угроза подействовала. Полицейские отступили назад и спрятались за машинами. Что делать дальше, они не знали. Услышав, что в машине включилась рация, террорист потребовал, чтобы ему дали поговорить с сотрудником контрразведки. Старший наряда вызвал по рации начальника.

– Шеф, мы блокировали подозрительный автомобиль, но его хозяин требует кого-нибудь из контрразведки, иначе грозит взорвать машину, себя и нас.

– Что он конкретно хочет? – сквозь треск помех был слышен недовольный голос заместителя начальника полиции. Север слышал вопрос.

– Мне надо, чтобы связались с инспектором Францем Кифером из центрального аппарата контрразведки. Передайте, что на связи Парадокс.

Франц Кифер стоял перед полем боя. Левая сторона казармы Кемпбелла ярко горела. Два пожарных расчета раскатали рукава брандспойтов и пытались сбить пламя хотя бы снаружи. Пока это им не удавалась. Что творилось внутри, даже трудно было представить. Зато развалины КПП потушили сразу. На удивление убитых там не было, только раненые. С ними возились санитары. Вокруг пожара слонялись американские военные, собравшиеся посмотреть на пожар. Они даже не проявляли ни малейшего желания помочь пожарным.

– Глазеют, как бабы на базаре, – прочитал его мысли заместитель начальника полиции. Они уже успели осмотреть место налета и отошли в сторону, чтобы не мешать экспертам и медикам.

– Свидетели говорят, что они выкрикивали: «Свободу Палестине», вокруг разбросаны листовки «Группы Красной Армии». Как это понимать, господин старший инспектор? – задал самый неудобный вопрос полицейский.

– Так и понимать, – нехотя процедил Кифер.

– Если они объединились, то наши неприятности только начинаются, – продолжал давить на самое больное собеседник.

Контрразведчик понимал, что террор вырвался из-под контроля и вышел на международный уровень. Но самое неприятное – что у него, одного из ключевых руководителей контрразведки, нет серьезных ниточек, чтобы выйти на главарей.

Зашелестела рация у полицейского, через минуту он с удивлением сообщил:

– Мои ребята задержали подозрительную машину. Ее хозяин грозит взорвать и ее, и моих людей. Он требует вас.

– Что значит «меня»? Он что, назвал мое имя? – удивился инспектор.

Персональные данные сотрудников Ведомства имели гриф секретности. Они иногда появлялись в прессе, но крайне редко. За разглашение можно было попасть в уголовное дело.

– Да. Он просил передать, что на связи Парадокс.

Не сказать, что Франц Кифер был удивлен, – он был оглушен, ошарашен услышанным.

– Дайте им команду ничего не предпринимать. Я еду, – это он крикнул уже на ходу.

Никогда полицейские не видели, как резво может бежать до машины высокий чин из центрального аппарата контрразведки.

Около десяти лет назад по запросу тогда еще не старшего, а начинающего инспектора Ведомства по защите конституции Франца Кифера был задержан немецкий гражданин Вильгельм Мюллер. Он являлся активистом подпольной организации «Возрождение порядка», созданной на территории Восточной Германии бывшими членами нацистской структуры Гитлерюгенд. Они провозгласили себя мобилизованными для борьбы с оккупантами, причем как русскими, так и американцами. У них была широко разветвленная сеть агентов. Руководство этой организации отличалось агрессивностью и ярко выраженной целеустремленностью. Им удалось перехватить несколько источников финансирования у крупного неонацистского движения и установить крепкие связи с бывшими сотрудниками СС, проживающими в Латинской Америке.

Франц тогда занимался как раз поиском военных преступников, большая часть их служила в спецслужбах Третьего рейха. В особой разработке значился оберштурмбаннфюрер СС Отто Скорцени. По оперативным данным, с ним у Мюллера состоялся контакт в Аргентине. Киферу очень хотелось узнать связи бывшего немецкого диверсанта здесь, в Германии, и в этом он рассчитывал на информацию от Мюллера. Еще он рассчитывал завербовать молодого человека. Он даже завел на него учетное дело с присвоением оперативного агентурного псевдонима Парадокс.

После задержания они много беседовали, были одного возраста, имели схожие взгляды на разные вопросы. У Франца даже сложилось мнение, что Парадокс его тоже прощупывает на предмет вербовки. Это было бы возможно, если бы Вилли был разведчиком, а не обычным немецким коммерсантом, по воле случая вовлеченным в политическую игру.

Но Киферу не дали завершить начатое. Судьбу Мюллера решали на более высоком уровне. Руководителя контрразведки, самого высокого начальника Франца, пригласил на ужин один очень влиятельный политик из Бонна, столицы Германии. Он представлял интересы очень значимых людей страны. На встрече чиновнику представили некоего Пауля Риттера, дав ему очень солидные рекомендации, и оставили их наедине. Герр Риттер сразу и довольно жестко перешел к интересующему его вопросу:

– Господин президент, вы опытный юрист и уже наверняка догадались, что наше знакомство не случайно. Я вхожу в руководство одной весьма влиятельной структуры, от моего слова зависят судьбы многих людей. В отличие от вашей организации, в которую проникла ржавчина либерализма и бюрократии, мои распоряжения выполняются сразу и беспрекословно, поэтому никому не советую проверять их на себе.

Главный контрразведчик страны слушал внимательно. Не то чтобы он испугался – в его карьере были и взлеты во времена Гитлера, когда он, будучи прокурором, не мог не выносить противоречащие морали приговоры, затем сам едва не оказался у расстрельной стенки, но вывернулся и попал служить в спецкоманду во Франции. Вроде бы подальше от Восточного фронта, но работа оказалась довольно грязная, палаческая. Затем плен у американцев, когда всех членов его команды повесили за злодеяния. Он не потерял хладнокровия и опять вывернулся, сумев выгодно продать себя англичанам. Ему импонировал собеседник: такой же жесткий, без сантиментов, по настоящему деловой подход. С такими людьми не надо юлить, с ними вопросы решаются сразу и кардинально.

– Ваш сотрудник задержал моего подчиненного. Я понимаю, что это ваша работа, таковы правила игры. У меня достаточно кадров, чтобы заменить его. Но есть нюанс: это потребует времени, чтобы они прошли дополнительную проверку, вошли в курс дела, познакомились с людьми. Мне это сейчас не нужно. Поэтому я хочу, чтобы вы выпустили моего человека.

Собеседник