Шрифт:
Закладка:
Лунарис описал широкую дугу, оставляя за собой след серебристого света. Торфин, не ожидавший такой атаки, был вынужден отпрыгнуть назад, чтобы избежать удара. Это был мой шанс.
Сосредоточившись, я почувствовал, как Лунная Ци, накопленная в моих меридианах за долгие ночи тренировок, начинает течь по моим рукам к клинку. Лунарис жадно впитывал эту энергию, его лезвие начало светиться еще ярче, словно кусочек луны оказался в моих руках.
— Что это за техника? — прорычал Торфин, его глаза расширились.
Серебристые нити появились в воздухе, указывая на уязвимые точки в защите Торфина.
Наследник «Летающих Клинков», видимо, почувствовав опасность, попытался активировать свою технику Контроля Территории. Но я был быстрее. Лунарис в моих руках двигался с невероятной скоростью, следуя указаниям серебристых нитей.
Резко подавшись вперед, я стремительно атаковал. Лезвие Лунариса не коснулось тела Торфина, но прошло сквозь его потоки Ци, нарушая их течение. Я видел, как энергия в его теле начала хаотично метаться, словно бушующий океан во время шторма.
Глаза Торфина расширились от шока. Его руки задрожали, и Кинжалы Вечной Жажды выпали из ослабевших пальцев. Техника Контроля Территории, которая до этого момента поддерживала «Город Стальных Шипов», начала рассыпаться. Металлические конструкции исчезали одна за другой, словно растворяясь в воздухе.
Торфин упал на колени, его тело сотрясалось от конвульсий, когда его Ци пыталась восстановить свое нормальное течение. Но вместо крика боли или отчаяния, с его губ сорвался смех. Безумный, почти истерический смех, который эхом разнесся по арене.
— Ха-ха-ха! — хохотал парень, запрокинув голову. — Вот это да! Ты действительно… кха… Нечто!
Он выплюнул обильный сгусток крови и тяжело закашлялся.
Я стоял над ним, тяжело дыша, Лунарис в моей руке все еще светился мягким серебристым светом. Зрители на трибунах замерли в ожидании, не веря своим глазам. Никто не ожидал, что бой закончится так внезапно и необычно.
Торфин продолжал смеяться.
— Что ж, пожалуй, это действительно смешно, — проговорил парень сквозь смех. — Но ты, правда, сильнее. Так что будь мужчиной и убей меня.
Я посмотрел на него, чувствуя странную смесь эмоций. С одной стороны, этот человек жестоко избил Маркуса и был готов убить меня. С другой… что-то в его поведении казалось странным, почти отчаянным.
Вместо того чтобы ответить Торфину, я повернулся к служителю турнира и кивнул.
— Вы слышали его, — сказал я спокойно. — Он признал, что я сильнее, а значит, проиграл. Он больше не может сражаться.
Глаза Торфина расширились от удивления, в них мелькнула паника. В бою ничего такого не было, но сейчас… Он попытался подняться, вот только его тело все еще не слушалось практика металла.
— Что ты делаешь⁈ — закричал он, его голос дрожал от ярости и… страха. — Ты победил, ты обязан убить меня! Мы договорились сражаться до смерти!
Я обернулся к нему, пожимая плечами.
— Я ни с кем не договаривался, — ответил я спокойно. — Бой окончен, Торфин. Ты проиграл.
Что-то в его глазах заставило меня подойти ближе. Я опустился на одно колено, чтобы наши глаза были на одном уровне, и внимательно посмотрел в его лицо.
— Ты чего-то боишься, — сказал я тихо, так чтобы только он мог слышать. — И смерть избавит тебя от этого. Я вижу. И разве же я могу подарить тебе избавление?
Торфин вздрогнул, словно от удара. Его глаза расширились, и на мгновение в них промелькнул настоящий ужас.
— Ты до полусмерти замучил моего друга, — продолжил я, чувствуя, как гнев поднимается во мне при воспоминании о Маркусе. — Я хочу, чтобы ты понял, что все содеянное возвращается.
С этими словами я поднялся и повернулся, направляясь к выходу с арены. За моей спиной раздался голос служителя турнира:
— Победа присуждается Као Луну!
Трибуны взорвались криками и аплодисментами. Я слышал, как люди выкрикивают мое имя — точнее, имя «практика куриной ножки». Но среди этого шума я отчетливо различил отчаянный крик Торфина.
— ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ! ВЕРНИСЬ И УБЕЙ МЕНЯ! УБЕЙ, ИБО Я ПРОИГРАЛ! Я… Я НЕ ИМЕЛ ПРАВА ПРОИГРЫВАТЬ! И теперь… О Небо, пощади! Ты не знаешь главу «Летающих кинжалов»!
Я остановился на мгновение, обернувшись через плечо. Торфин все еще стоял на коленях, его лицо было искажено ужасом и отчаянием. На мгновение мне стало его жаль, но я быстро подавил это чувство. Не с этим практиком.
— И знать не хочу, — ответил я, продолжая свой путь к выходу.
Уже у самого выхода с арены я краем глаза заметил движение. Несколько человек в мантиях школы «Летающих Клинков» быстро приближались к Торфину. Их лица были мрачны, а в движениях чувствовалась угроза и готовность сражаться в случае сопротивления. Я видел, как они грубо схватили Торфина за руки, поднимая его на ноги.
— Нет, пожалуйста! Только не к отцу! — услышал я его отчаянный крик, прежде чем двери арены закрылись за мной.
Я остановился в коридоре, чувствуя, как ярость битвы постепенно покидает мое тело. Теперь, когда бой был окончен, я ощутил, насколько сильно устал. Каждая мышца болела, многочисленные раны пульсировали болью.
От обильной кровопотери я чувствовал, как сознание медленно плывет. Едва я подумал, что было бы неплохо отдохнуть, как сзади меня аккуратно взяли за плечи и потянули назад.
Носилки турнирных лекарей показались тогда для меня самой мягкой кроватью из всех, где я спал. Что-то это начинает превращаться в привычку.
Глава 20
Я медленно открыл глаза, чувствуя, как сознание возвращается ко мне. Первое, что я услышал, были приглушенные крики и возгласы, доносящиеся откуда-то издалека. Бои все еще продолжались. Я попытался сесть, и острая боль пронзила все мое тело, напоминая о недавней схватке с Торфином. Каждая мышца, казалось, кричала от напряжения,