из него. Остались только негры, арабы и латиноамериканцы, которые время от времени устраивали погромы, выживая белых. Были целые районы, где еще до Второй гражданской войны жили по понятиям, куда полиция не совалась даже днем. В итоге в опустевших заводских цехах и небоскребах, отключенных от электричества, газа, водопровода и канализации, поселились крысы и сквотеры. Этот гадюшник нам и предстояло зачистить. Приказано не церемониться, уничтожать всё, что шевелится, кроме белых рабов. Новая власть не собиралась повторять ошибки старой. Детройт опять будет промышленным, белым, христианским, с традиционными семейными ценностями. Останется только найти тех, кто захочет вложиться в город-призрак.

В Детройт зашли рано утром со всех сторон, кроме берега озера Сен-Клер. На каждую улицу по пехотному отделению. Зачищают дом за домом, сгоняя к центру города тех, кто в нем остался. Находят в основном цветных стариков и неходячих больных. Первых выводят во двор и кончают штыками, вторых выбрасывают из окон и добивают, если выжили.

Моя команда зашла в город с юга по Посольскому мосту. Сейчас идем позади пехотинцев по Четырнадцатой улице. Половина команды под моим командованием по правой стороне, половина во главе с уорент-офицером Кристианом Адкинсом по левой. Каждая контролирует противоположную сторону улицы, поэтому мои в более выгодном положении: правше удобнее стрелять влево. Наша задача — оказать поддержку, если где-нибудь рядом будет сопротивление. Пока тихо. Операция напоминает легкую прогулку с частыми остановками. Основные силы черных удрали из Детройта до того, как мы отрезали штат с юга по линии Мичиган-Сити-Саут-Бенд-Толедо. Кто-то в последние дни умудрился на самых разных плавсредствах переправиться на восточный берег озера Эри.

Мы вышли к железнодорожным путепроводам. Обычно в таких местах много бомжей и мусора. Первых не было. Они теперь живут в хороших условиях. К мусору добавились человеческие скелеты в лохмотьях одежды. Иногда лежали в несколько слоев. Как догадываюсь, трупы сбрасывали с путепроводов. В некоторых местах большие свалки человеческих костей. Судя по всему, тела были расчленены, с них срезали мясо, а остальное выкинули. Говорят, что во многих городах, захваченных бандами, процветает людоедство. Сам не видел, но много косвенных доказательств типа таких вот свалок костей, иногда со следами термической обработки (варили или пекли на углях).

Дальше справа было государственное учреждение Центр регистрации автомобилей. Вниманием бомжей оно не пользовалось. Из помещений вынесли все ценное и зачем-то выбили наружу пластиковые окна, которые теперь валялись на тротуарах.

За пересечением с улицей Марантетт слева была группа зданий, в одном из которых, трехэтажном с вывеской «Вектор лаб. Изготовление вывесок и знаков», обнаружили лабораторию по изготовлению «колес». Точнее, фабрику среднего размера. Готовую продукцию вывезли, но оборудование и сырье остались. В подвале под зданием были закрыты на замок работники, белые мужчины и женщины. По их словам, находились взаперти уже шестой день без еды и воды. Их захватили в разное время в разных местах, в том числе и в соседних штатах, привезли сюда и заставили работать только за кормежку. Главным блюдом было мясо со сладковатым привкусом. За непослушание и лень убивали. Несколько женщин в возрасте за сорок работали на фабрике с самого начала Второй гражданской войны. У многих кожа свисала складками. Производственная диета помогла им избавиться от лишнего веса. Нет худа без добра.

Одна из женщин, лет тридцати четырех, с лицом, обезображенным интеллектом, явно «синий чулок», говорила с заметным русским акцентом. У таких личная жизнь зачастую отсутствует, в чем, по их мнению, виноваты президент и/или правительство страны проживания.

— Ты как здесь оказалась? — спросил я на ее родном языке.

Ответила она очень эмоционально, расширенно и на чисто русском языке, то есть не матерными были только предлоги. Я заметил, что, попав надолго заграницу, наши быстро переходят на ненормативную лексику. Предполагаю, что это проявление ностальгии.

Если перевести на культурный язык и убрать повторы, то ответ женщины прозвучал так:

— Сбежала из тоталитарной России, когда та напала на Украину. Мечтала пожить в мирной свободной демократической стране, стать богатой и счастливой. И именно это и получила здесь, идиотка долбанная!

Самые упоротые русофилы получаются из самых отъявленных русофобов, нахлебавшихся заграницы.

Я вспомнил сотни тысяч русских, перебравшихся в США. Богатые там устроились более-менее, поэтому наслаждались жизнью и помалкивали, а вот остальные с горя, что их мечты никак не хотели исполняться, постоянно обливали оттуда грязью свою родину, доказывая в первую очередь самим себе, как им на новом месте хорошо и как плохо тем, кто остался в немытой Рашке. Когда здесь началось, те, кто поумнее, наверное, срочно потерев свои посты в социальных сетях, вернулись на родину немытыми, чтобы их сразу опознали, как своих, а остальные сейчас огребают здесь по полной программе. Особенно мое сердце обливается кровью за тех, кто наворовал на родине, вложился в растущую экономику процветающего Пиндостана — и в лучшем случае вернулся в Россию с голой задницей.

61

Белая армии идет катком вдоль северной границы страны, зачищая один город за другим: Кливленд, Цинциннати, Колумбус, Питтсбург… Я не знаю планов командования, но предполагаю, что идут на Нью-Йорк, город-символ черных, чтобы, захватив его, отрезать и зачистить тыл — северные штаты Мэн, Вермонт, Нью-Хэмпшир, Массачусетс, Род-Айленд, после чего двинуться на юг. Пока не встречаем серьезного, организованного сопротивления. В захваченных нами штатах и до войны белое население не очень поддерживало политику демократов, которые сейчас составляют ядро Черной армии. Если и голосовали за них, то по привычке. Нахлебавшись от цветных гангстеров, быстро поумнели, перешли на сторону республиканцев. Нас встречали, как освободителей. Те, кому мы не нравились, уезжали. Наши враги это понимали и концентрировались в юго-восточных штатах, где у них хорошая поддержка населения, по большей части цветного. Недовольные белые, кто смог, сбежали оттуда к нам.

ОДА 0413 получила задание захватить и удержать до подхода основных сил склад боеприпасов в местечке Леттеркенни, Пенсильвания. Если сопротивление будет сильным, взорвать. Там хранятся ракеты самых разных систем, в том числе и для зенитно-ракетных комплексов «Пэтриот», которые сейчас головная боль для нашей авиации. Они не позволяют использовать в полную силу самолеты, которой у нас много, а у врага мало, да и та летает редко, потому что проблемы с топливом. Основная часть нефтедобычи и переработки находится в штатах под властью Белой армии. Зато у Черной армии превосходство в средствах противовоздушной обороны. Захватив или уничтожив склад, мы немного подравняем ситуацию в этой компоненте.

Выдвинулись из Питтсбурга вечером в неприметном сером фургоне «форд-транзит». Мы с водителем мастер-сержантом Итоном Эндрюсом в