Последняя часть рассказа явно была неожиданной для команды. Они с удивлением переглядывались, а вопрос Старейшины и вовсе застал их врасплох.

— Он хотел создать шардонскую команду, — сказал Шэд.

— Почему? — Модьйос сложил пальцы домиком.

— Это была его мечта, — добавила Вильтаро.

— Но почему он так этого хотел?

Вильтаро недоуменно посмотрела на Старейшину, затем — на Шэда и капитана, но никто из них явно не знал, какого ответа ждёт Модьйос.

Алекс тоже недоумевал. Кто может объяснить человеческую мечту?

— Суть его желания кроется в природе огненных магов, — сказал Старейшина. — Они словно угольки костра: когда они разбросаны и изолированы от остальных, их свет быстро угаснет, но стоит им собраться вместе, и пламя каждого станет в разы сильнее.

— Я понимаю сложную ситуацию, сложившуюся сейчас с пирокинетиками, — произнёс Кайлас. — Обещаю, что тир Фрост отправится в школу Окхвана Джи, как только будет готов…

— Речь не о тире Фросте, а о всех вас, — Модьйос откинулся на спинку стула и окинул взглядом всю команду. — Пирокинетики по своей природе очень коллективны. Даже Вертоградарь не мог долго пребывать в Рощах далеко от людей. Ему было необходимо живое общение. Без этого маги огня теряют контроль над своим даром, а то и вовсе лишаются сил. Социум им необходим, как топливо.

— Чтобы потом сжечь его дотла? — буркнула Вильтаро. — И оставить после себя одни головешки?

— Если вы простой уголь или дрова, то да, нэсс, — Модьйос с едва заметной улыбкой посмотрел на девушку. — Но если вы действительно осознаёте себя шардонской командой, уникальной и неповторимой, как ноаальтаан, то любой огонь вас только закалит и сделает крепче. Так кто вы: уголь или самый крепкий в мире кристалл?

Старейшина медленно обвёл взглядом людей за столом. Ошеломлённые и растерянные, они косились друг на друга, как на незнакомцев.

Алекс был потрясён таким откровением о природе своего дара не меньше остальных. “Если бы Уоррен додумался до этого, то он бы не запирал меня в подземных лабораториях. И переезды в ледяном кубе не были бы для него настолько тяжелы и мучительны” — подумал он. — “Что ж. Зато теперь я могу начать всё с чистого листа. Если эти люди захотят принять меня в свою команду как одного из них”.

— Вам невероятно повезло: корабль выбрал пирокинетика, сильного и талантливого. — Старейшина словно прочитал мысли Алекса. — У меня к этому человеку нет никаких претензий, но я вас прошу помочь ему освоиться. Как вы знаете, пирокинетиков осталось очень мало. Поэтому от вас зависит очень многое.

— Мы поняли, иссэ, — сказала Линда, опередив Кайласа.

Остальные тут же закивали, а царившее до этого напряжение исчезло. Даже Шэд теперь смотрел на Алекса… спокойнее.

Модьйос довольно кивнул в ответ и негромко хлопнул в ладоши. По этому сигналу в гостиную стали вносить блюда под наблюдением Луны.

Ужин протекал сначала в молчании, пока все были заняты едой, а затем сами собой родились лёгкие праздные беседы, и даже Алекс иногда включался в эти разговоры.

Конфликт на побережье был исчерпан, а Старейшина за один день в который раз вырос в глазах Алекса.

Глава 12. Шардонская команда

Мальройские Чертоги. Планета Ра’Окор. Раудан.

На следующий день Алекс неожиданно для себя открыл, что не только Старейшина Раудана может быть интересным собеседником.

Следуя указаниям Модьйоса, Линда, как юрист и бухгалтер, детально рассказала про денежные единицы и основную валюту Раудана. Таковой оказалась энергия, которая, по утверждённому Советом прайсу, конвертировалась в драгоценные металлы, камни, еду, ткани, технологии, — всё, что любая планета могла предоставить в обмен на энергию. Эти торговые соглашения обязательно проходили через Канцелярию, и проверялись секретарями Ноа-Ная. Сам Канцлер брал на себя подобные соглашения в исключительных случаях.

— Для удобства энергию измеряют в омах. Нет, это не единица электрического сопротивления, а название валюты, принятое в Раудане и Итре, “монета Оганара”, — пояснила Линда, придя в библиотеку после завтрака с чашкой кофе. — За одну ому на Джане можно купить франшизу “МакДональдс” и жить припеваючи.

— Миллион восемьсот тысяч триста долларов, — Алекс внимательно изучал конвертор валют. — Не мало.

Линда отпила перчёный американо с густой пенкой, обильно посыпанной крошкой тёмного шоколада. Несколько крупинок упали на рукав изумрудной блузки. Аккуратно стряхнув шоколад, Линда вернулась к экрану.

— В мире больших акул, где мы варимся, ома — это мизер, пенни, байт. Его даже не берут в расчет. Настоящий бизнес начинается с а-ом.

Перед Алексом на экране появился ярко-голубой диск диаметром три сантиметра и толщиной два миллиметра.

— Это срез с плода древа Оганара, — сказала Линда. — Точнее, его кусок, слайс от огромной палки.

Монетка сменилась тонким голубым цилиндром с закруглёнными концами, похожим на очень длинную колбасу.

— Плоды собирает Вертоградарь и огненные монахи, — рассказывала Линда, пока Алекс внимательно смотрел на изображения и сводки цифр. — Это — единственная часть энергодрева, к которой обычные люди могут прикасаться и не сгорать, как спички. Плоды бывают разной длины, но диаметр у них всегда одинаков. В них сконцентрированы невероятные объёмы энергии. Одной метровой палки нашей Джане хватит на пятьсот лет, даже если там выключат все электростанции и начнут строить космический корабль уровня “Энтерпрайз”. Плоды Оганара нарезают специальные мастера в Канцелярии. А теперь можешь оценить сколько стоит одна а-ома.

Алекс посмотрел на экран. В глазах зарябило от количества нулей.

— Что это за цифра?

— Сто восемьдесят квадриллионов американских долларов, — ровно ответила Линда. — Дальше — больше. Тэ-ома — это… Тебе как проще: в количестве или в длине?

Алекс моргнул, а Линда продолжила, как ни в чём не бывало.

— По лицу вижу, что в длине. Тэ-ома — два метра или тысяча а-ом. Ро-ома — двести метров, или сто тысяч а-ом. Ви-ома — два километра или десять миллионов а-ом. Ну-ома — двести километров или миллиард а-ом. За