подумайте, что я вас выгоняю. Вы можете работать, сколько захотите. Просто знайте, что теперь у вас нет долгов перед нашей семьёй.

Я повторил это, поскольку местные дворянские традиции очень давили на людей.

— Благодарю вас, князь. И буду рад послужить вашей семье ещё немного. Возвращаю трубку Светлане Дмитриевне.

По голосу безопасника было слышно, что он тронут. Надо бы ему премию выписать.

— Лёш! — из раздумий меня вырвал голос сестры.

— А?

— Я уверена, что эти регаты не хотели меня убивать. У них было столько возможностей.

— Они бы отнесли тебя к Пожирателю душ.

— Но зачем?

— Очевидно же, так он хочет выманить меня. Так что будь предельно осторожна. Я бы посоветовал тебе из дома вовсе не выходить.

— Ну во-от, опя-ять, — протянула сестра.

— Не опять, а снова, — вспомнил я поговорку из своей прошлой жизни. — И к тому же это всё должно скоро закончиться.

Я хотел успокоить сестру. Про конец войны никто не мог знать наверняка.

— Свет, переживания за семью мешают, — честно добавил я, поскольку сестра молчала.

— Понимаю. Впредь не буду высовываться.

Мы ещё немного поговорили, и в конце я попросил Свету написать, когда она будет дома.

А через десять минут приехал и поезд, которого мы так ждали. Опоздал на полчаса, но такое время задержки считалось нормой. Очень уж неспокойная обстановка между городами.

Мои учителя находились в первом вагоне, в котором больше никого не было. Ну, кроме огромного количества их багажа.

Первым на перрон вышел Родион Константинович.

— Ненавижу поезда, — буркнул он.

— И я рад вас видеть, — усмехнулся я.

За ним показались Стефан Елисеевич и Пётр Александрович.

Они уже более любезно поприветствовали меня.

— Мы когда мимо Москвы проезжали, за нами один регат прибился. Причём на поезд не нападал, — поделился мастер.

— А вы об этом как узнали? — поинтересовался я.

— Разговор машинистов подслушали, — с хитрой улыбкой ответил он. — Говорят, он за нами до самого Новосибирска топал. А потом у стены остановился.

Это было похоже на правду. В вагоне у машинистов не было окон, зато имелся доступ к камерам, чтобы контролировать ситуацию снаружи.

На парковке у вокзала нас ждали машины такси, которые я забронировал на весь вечер. Магистр и архимаг сели на заднее сидение в машину, где ехал я, и всю дорогу до дома Раскольникова продолжали спорить о прибившемся регате.

И они оба были правы — такое поведение для монстров было крайне нехарактерно. Поэтому после того, как учителя отправились отдыхать после поездки, я решил проверить.

Взял Зубастика, и мы перемахнули за стену города. Как раз там, где располагался проход для поездов. Сложная система, которая открывалась только при приближении поезда.

Питомец приземлился прямо за стеной, и я спрыгнул с его спины. Сразу же возникло знакомое чувство… А из-за деревьев за мной наблюдал тот самый регат.

Учителя оказались правы. Ведь монстр этот был совсем необычный.

Глава 21

Сверху на меня смотрели большие синие глаза. Они словно горели магией, что наполняла подобных монстров до краёв.

Первородный. Тот, кого я уже смог приручить.

Только вот зачем он прибился к поезду? Понятно же, что таким образом хотел выйти на меня. Но это существо не столь умное, чтобы отследить мои перемещения и сопоставить их с графиком движения поездов.

— Выходи, — сказал я первородному.

И он показался из широких стволов деревьев, которые не были в состоянии его спрятать. Да, регату ростом с трёхэтажный дом ох как непросто скрываться.

Я подошёл ближе к монстру и коснулся рукой его громадной лапы. Так наша связь должна была усилиться.

Образами первородный общаться не умел, зато прекрасно понимал прямые приказы и умел делиться частью воспоминаний. Малой частью, но и этого должно хватить.

— Покажи, что привело тебя ко мне, — велел я.

Прикрыл глаза для лучшей концентрации, и в голове раздался столь знакомый шёпот. Он будто звучал из глубокой могилы и манил… Но не меня, а монстра. Приказывал прийти к хозяину.

— Ты разрывался между двух хозяев? — спросил я.

Ответом стал одиночный кивок.

— А в поезде учуял мой запах? — я задал следующий вопрос.

Вполне вероятно, ведь вместе с учителями ехали и коробки моих вещей. Я же летал налегке, а всё, что может пригодиться отправил в Новосибирск поездом.

Первородный снова кивнул.

Странное всё же существо. Я думал, что у него вовсе нет своей воли. А как оказалось, между двух огней первородный сделал осознанный выбор. А вся ирония в том, что Владислав Романов смог измениться к лучшему, но после своей смерти.

— Спрячься в лесу. Скоро ты мне понадобишься, — отдал я последний приказ.

Первородный монстр послушно развернулся и направился вглубь леса. Он опустился на передние лапы и стал ниже, так его заметить будет гораздо сложнее.

Я же обернулся к Зубастику:

— Возвращаемся, дружище. Скоро нас ждёт тяжёлая битва.

Это было очевидно, раз Пожиратель душ собирает всех монстров. Ведь по логике вещей призыв до приручённого первородного должен был дойти в последнюю очередь. То есть сигнал посылался всем монстрам в империи, и в первую очередь откликались дикие регаты.

Зубастик опустился к земле, чтобы я мог забраться в село. И мы вновь перемахнули за стену.

Дежурные с вышки меня прекрасно видели, поэтому и сигнал давать не пришлось. Была уже глубокая ночь, а поток машин на КПП меньше не становился. Жители спешно покидали город.

Печальная картина.

А утром это решил сделать и Раскольников, в доме которого мы остановились. Стоило мне выйти к завтраку, как заметил из окна, что слуги запихивают вещи семьи в бронированный автомобиль. Сотый чемодан не помещался, и хозяин дома кричал на весь двор.

Я поспешил выйти к ним.

— Неужели и вы уезжаете? — прямо спросил я у Раскольникова.

— Да, князь. Только эти идиоты не могут нормально упаковать багаж! — он снова прикрикнул на слуг.

Мне же отвечал спокойнее, хоть раздражения и не скрывал.

— У вас багажа больше, чем может поместиться в машину, — ответил я. — Оставьте то, что для вас менее ценно.

— Нет! — рявкнул он. — Я этот хлам годами собирал!

— Вот именно. Хлам. А вы сейчас хотите спасти свою жизнь. Разве она дороже чемодана с платьями вашей жены?

Супруга Раскольникова