– Соколов! – воскликнул Лёша и побежал к автомобилю.

Сам водитель выглянул и помахал рукой.

Брат с сестрой нырнули в тепло салона, и «шкода» принялась лавировать в снеговом потоке. Да, медленно, с почти черепашьей скоростью, однако она двигалась, приближая Тасю и Лешего к Демьяну.

– Таисия рассказала мне о нападении на тебя, – обернулся Соколов к Лешему. – Я так и подумал, что нужно искать вас в больнице. Вижу, вовремя добрался. Куда едем?

– Домой, буду искать Дёму, – ответила Тася. – Он пропал, телефон отключен.

А Леший вдруг услышал тихий, как шелест, голос:

– Студия.

И он точно принадлежал Симоне! Хотя бы одна подсказка от сестры за все это время! Да, мизерная. Да, крохотная, но сейчас необходимая. Она давала шанс – им и Демьяну. Шанс выжить, победить. Оказаться сильнее хитрого врага, который не гнушался средствами.

– Мы едем на студию, – произнес Леший. – Так говорит Си.

Соколов вздрогнул и вжал голову в плечи. Он все еще боялся, а Леший осознал, что страха больше нет. Не до него сейчас! Нужно просто принять: его старшая сестра мертва, и от того, как быстро они будут действовать, зависит жизнь Демьяна.

– Смеркается, – тихо сказала Тася. – Слишком рано! Сколько сейчас?

– Два часа дня, – ответил Соколов. – Видно, из-за непогоды.

– Думаю, тут дело в другом, – откликнулся Леший. – Может, мы все ошиблись? И дело не в суперлунии?

– А как иначе может загореться Луна?

– Вот и узнаем. Ответы уже близко.

Леший уставился в окно. Как же медленно!

Хотелось побежать, только он понимал: ноги увязнут в снегу, он растеряет силу, которая нужна на борьбу за жизнь Демьяна. Борьбу… При себе у Лёши было лишь одно оружие – его магия. И он готов был доказать, что не зря ее унаследовал.

Увы, доехать до самой студии так и не удалось: «шкода» окончательно застряла в снеговом заносе неподалеку от остановки автобуса, так и не добравшись хотя бы до нее.

– Да чтоб оно все провалилось! – зарычал Леший. – Дальше пешком. За мной!

Никто ему не перечил. Может, Соколов был бы и рад отсидеться где-нибудь, переждать бурю, однако тоже выбрался из автомобиля. А вьюга разбушевалась так, что не было видно даже тех, кто стоял рядом. Леший едва угадывал силуэт Таси. Она казалась ему дымкой, а не человеком. Соколов и вовсе едва был виден в снегу.

– Ну и погодка! – проговорил он, поднимая высокий ворот куртки.

– Идем, у нас мало времени! – позвал Леший и первым нырнул в ближайший сугроб. Ноги сразу увязли до середины бедра. Как? Как в таком снежище вообще идти?

А впереди вдруг что-то заискрило – это порвались под гнетом снега заледенелые провода.

– Надо обойти, – занервничал Соколов.

– Надо, – согласился Леший. Не хватало еще наступить на провод!

Пришлось свернуть в сторону и брести на ощупь. Снег залеплял глаза, забивался под одежду, бил по ногам. Не это ли тот самый природный катаклизм, который предвещает появление Знака Пепла? Ведь не только город заметает снегом – такая ситуация повсюду! Люди вот-вот окажутся оторваны от цивилизации. И какими будут последствия, сложно представить.

– Куда мы вообще идем? Ничего не понимаю! – выкрикнул Соколов и закашлялся.

Нет, все же не смеркалось. Это тяжелые низкие тучи тянулись над землей. Они становились все чернее, погружая мир в преждевременные сумерки.

– Безумие какое-то! – пискнула Тася. В вое вьюги ее голос действительно казался писком.

Дойдут ли они вообще до студии? Путь, который должен был занять не более десяти минут, по ощущениям уже растянулся на полчаса.

– Мне кажется, мы стоим на месте, – раздался из белой пелены голос Соколова.

– Нет, не стоим, – крикнул в ответ Леший. – Здесь где-то проулок. Давайте! Еще немного.

Он не представлял, чем Соколов и Тася помогут ему, но почему-то казалось: все не зря! У всего есть свой смысл, и сейчас этот смысл должен был раскрыться не только перед Лешим, но и перед его спутниками.

– Да, вот он, проулок!

И очередные сугробы, битва с непогодой за то, чтобы добраться до мастерской, в которой сейчас Демьян сражался за жизнь. В этом у Лешего не было никаких сомнений. Сейчас он забыл о боли, о последствиях недавней драки, о больнице. Была одна цель – дойти! И ради нее только стоило жить.

Последний секрет

Темнота развеивалась постепенно. Демьян повертел головой по сторонам, пытаясь понять, что же происходит. По всему выходило, что привязали его к стулу. В воздухе плыл запах горелых спичек, и когда перед глазами хоть немного прояснилось, оказалось, что Дёма сидит не на стуле, а в массивном кресле, которое было очень непросто сдвинуть, а вокруг кресла стоят свечи. В комнате было темно. Уже ночь? Или задернуты шторы? Нельзя было разглядеть. Ясно одно: дело плохо. У Демьяна больше не осталось вопросов, кто он, его неведомый враг. Жаль, осознание пришло слишком поздно и оказалось очень болезненным. От этой боли хотелось кричать, но Дёма только плотнее стиснул губы. Сдаваться нельзя! С ним сила. И где-то здесь, в студии, его рисунки. Если до них дотянуться…

– Очнулся?

Голос Павла Владимировича раздался так неожиданно, что Демьян вздрогнул всем телом, а его преподаватель обошел кресло и встал в зоне видимости. Теперь он снял маску добродушия и казался зверем, перед которым замаячила желанная добыча. И в глазах зверя читалось одно желание: рвать на куски!

– Что вам от меня нужно? – спросил Дёма, пусть и знал ответ, а сам старался ослабить веревки, стянувшие запястья.

– Глупый вопрос, – покачал головой Павел Владимирович. Он, как паук, сплел вокруг жертвы свою сеть и теперь упивался безграничной властью.

– Магия Пепла?

– Видишь! А говоришь, не понимаешь, – хмыкнул преподаватель. – Слишком многое ты раскопал, Демьян. Да и я хорош: разглядел лишь твой талант, но не то, что за ним стоит нечто большее. Думал, Пепел – разрушитель, а на разрушителя ты не тянешь, уж извини. А потом увидел, как светятся твои глаза на мастер-классе, и все понял. Да и волосы уже прямо-таки кричат о том, что я прав. Серые прядки выдают твою магию.

– Я не просил такой силы, – ответил Демьян, стараясь ощутить магию, но она не откликалась, будто и не было ее никогда. Может, дело в нарисованных символах? И они каким-то образом ограничивали его силу?

– Не просил… – Павел Владимирович все больше походил на фанатика, дорвавшегося до желаемого. – Не просил! Конечно! Но обрел. Так поделись со мной!

Дёма задергался. Было ли ему страшно? Было! Однако куда сильнее он чувствовал презрение к человеку, который ради магии потерял человеческий облик.