– Они уходят, – повторил Дёма, глядя, как растворяются белесые силуэты.

Задержалась только Си. Лёша обернулся, увидел ее и замер. А его сестра сказала:

– Прощай, братик. Мне пора. Свидимся по ту сторону. Надеюсь, нескоро. – И медленно растаяла белой дымкой.

– Си! – воскликнул Лёша. – Симона!

Но ему уже никто не ответил. Только зареванная растрепанная Тася добиралась к ним по снегу, проваливаясь в него, потому что дорожка, созданная Демьяном, постепенно исчезала. Леший выхватил ее из очередного сугроба, обнял и погладил по голове, как маленькую, и Тася вдруг разрыдалась, громко, отчаянно. Она цеплялась за брата, как за последний якорь, который смогла найти.

– Всё, всё… – шептал ей Леший. – Всё закончилось, сестренка. Всё позади.

Это было последнее, что помнил Демьян. Перед глазами потемнело, а щека почувствовала холодный мокрый снег…

Приходить в себя в больнице – то еще удовольствие. Раньше Дёме не доводилась испытывать подобного. Что же, все когда-нибудь бывает впервые. Когда он очнулся, над ним нависал стерильно-белый потолок с одинокой лампой. Потолок выглядел незнакомым, однако сразу захотелось его зарисовать. Демьян попытался подняться и застонал от головной боли. Голова прямо-таки раскалывалась! Казалось, еще немного – и треснет, разлетится на части.

– Дёма?

Он не поверил своим ушам.

– Мама? – просипел он, чуть приподнимаясь.

– Ты лежи, лежи. – Его мать, заплаканная, осунувшаяся, склонилась над постелью. – Я приехала вчера, мне позвонили из больницы. Как так получилось, Дёма?

– Непогода, – проговорил он.

Это все, что его маме нужно знать.

– А я говорила: нечего тебе здесь делать! – завела она все ту же пластинку. – У нас, конечно, тоже снежило, но не настолько! А тут прямо бедствие какое-то!

– Все в порядке, мам. Это могло случиться где угодно.

– А случилось с тобой тут! Что с твоими волосами? Ты покрасил их, что ли?

– М-м-м… Да.

Демьян соврал. Он представлял, на что сейчас походила его шевелюра. Видимо, теперь вместо каштановых волос он будет щеголять пепельно-русыми. Но ничего. Главное, что остался жив! И те, кто ему дорог, тоже. Вот только где они?

– Знаешь, Дёма, я хочу, чтобы ты вернулся со мной домой.

– Нет, мама! – резко ответил он. – И на этом разговор окончен! Я устал, прости.

Он закрыл глаза. Было слышно, как мать ходит по палате, а затем Демьян уснул.

Второе пробуждение вышло куда более приятным. Никто не кричал, не пытался утащить его в далекое Сколово. Рядом с койкой сидел Леший – в футболке, джинсах и больничных тапках. Видимо, не только Демьян угодил в больницу, но и его друг вернулся туда же.

– А, проснулся! – весело сказал Лёша, и Дёма с радостью заметил, что тот выглядит спокойным, будто прошлое действительно осталось позади. – Мы с Таськой утром заглядывали, но твоя мама нас выгнала. Суровая женщина! А теперь она на вокзал поехала, билет брать на завтра. Врачи ее убедили, что отправляться на тот свет ты не собираешься. Кстати, она уверена: ты поедешь с ней.

– Не поеду, – тихо ответил Демьян. – У меня еще один экзамен. Хотел на Новый год, но… Нет.

– А зря, – вздохнул украдкой Лёшка. – Проведи время с мамой, пока есть такая возможность. Потом будешь жалеть.

– Может, ты и прав. – Дёма отвел взгляд. – Только после экзамена. Ты как?

– Врачи говорят, жить буду. Выпишут через недельку, – порадовал Леший. – Таська вот простудилась, но ты же знаешь Тасю: ее не заставишь сидеть на месте. Убежала на свой экзамен.

– Да уж, не заставишь. А Соколов?

– А что с ним будет? Приезжал вчера вечером, побыл немного. Говорил про какие-то новые ритуалы, которые вычитал в дедовой рукописи.

– Вчера? А сколько дней прошло?

– Три, – огорошил Лёша. – Ты долго спал, дружище. Не скажу, что проспал самое интересное, но ученые вот уже который день стараются разгадать случившуюся аномалию. Склоняются к перемене климата и экологическим проблемам.

– Пусть так.

Леший замолчал. Демьян тоже не знал, что еще сказать. Мысли в голове путались, он безумно устал даже от короткого разговора, а головная боль и не думала прекращаться. Однако было кое-что важное. То, что занозой засело в душе.

– Спасибо, Лёш, – проговорил Дёма. – Если бы не вы, меня бы уже не было. И со смерчем никогда бы не справился.

– Это тебе спасибо, – непривычно серьезно ответил Леший. – Мы с Тасей смогли наконец-то отпустить Симону. Теперь я знаю, что моя сестра обрела покой, и мне тоже от этого спокойнее.

– А… твоя сила?

– Думаю, никуда она не денется. Но пока я не в лучшей форме, и она спит. А твоя?

– Не знаю.

Демьян боялся получить ответ на этот вопрос.

Да, здорово иметь магию, но не когда она то ли должна погубить мир, то ли спасти его. Нет! Он хотел стать обычным человеком. Писать картины, развиваться творчески. А магией пусть обладает кто-то другой.

– Не беспокойся, все образуется, – пообещал Лёша. – И отдыхай, мы с Таськой вечером зайдем.

Вечером… Конечно, друзья сдержали слово. И даже притащили с собой Соколова. Мама недовольно поджимала губы, – ей не нравилась собравшаяся компания. Наутро она уехала, взяв с сына слово приехать на новогодние праздники.

И Демьян его сдержал: сдав последний экзамен, сел в автобус и долго трясся до Сколово, чтобы встретить Новый год с мамой и ее новой семьей. Павла искали, но не нашли. Однако даже за праздничным столом Дёма чувствовал себя не в своей тарелке. Его тянуло назад. К друзьям, Бетховену, училищу. К оставленным картинам. Он успел передать «Весну» Ферзевой, однако выставлять на продажу остальные полотна отказался. Хотелось их сохранить, сделать частью новой выставки, дополнив другими работами.

Сидя за новогодним столом, Дёма думал о том, как непредсказуема жизнь. Всего один семестр учебы – столько произошло! Расскажи кому – не поверят. Не поймут… С двенадцатым ударом курантов Демьян загадал желание, чтобы ему больше никогда не понадобилась магия.

Почти сразу зазвонил мобильный телефон. Демьян взглянул на экран и улыбнулся.

– Дёма! Дёмка! С Новым годом! – закричали слаженно Леший и Тася. Судя по гулу, они гуляли по городской площади.

– С Новым годом! – крикнул Демьян в ответ.

– Соколов передает поздравления. Звонил утром. Ты когда приедешь?

– Восьмого буду.

– Мы ждем!

В трубке раздались звуки фейерверков. Ровно такие же гремели за окнами, и Демьян вдруг понял, что счастлив: все закончилось. Жизнь прекрасна, и вся она еще впереди.

Эпилог

Это лето выдалось безумно жарким. Лешему казалось, еще немного – и кожа слезет от солнца. Хотелось уехать на Северный полюс, только возможности не было, и он маялся от столичного