Я вскинул руку и, зачерпнув энергию воды, не экономя внутренние резервы, скастовал уже испробованное до этого заклинание. Корка льда покрыла не меньше двадцати метров поверхности. Да — убить никого не убил, но задержал подкрепление. Пока обледеневшие монстры с треском продирались сквозь лёд и затвердевшие зелёные листы, наши бойцы добивали выживших.

— У кого нет противников — огонь по дальним!

Мужики встрепенулись и похватали ружья, а несколько моих гвардейцев калаши.

Рев, чавканье и треск льда заглушила пальба. Лодки закачало от отдачи, но жижа уже стала настолько густой, что они остались на своих местах.

Я выхватил ТТ, начав отстреливать наиболее шустрых тварей, и наконец смог их рассмотреть. Твою мать! Да это же те самые худощавые мутанты-амфибии, одного из которых я видел в саркофаге Харитоши!

— На, сука! — Рыбак опустил тетиву, и очередной гад, вскинув лапы к торчащей из глаза стреле, рухнул на лист кувшинки.

Это был последний из подобравшихся близко. Атака продолжалась, но гады вязли в жиже, и их легко расстреливали. За ними, правда, шла вторая волна — это, походу, были изменённые домашние животные вроде собак и коз, но их короткие ноги не давали нормально передвигаться, и уничтожить их труда не составило.

— Не расслабляемся! — крикнул я и вновь обратился к жучкам.

Так… пока мы дрались, почти все ивы сломались. Осталось буквально пять стволов, но и они вот-вот рухнут.

Кувшинки уже тоже пик расцвета прошли, так что в ближайшие десять минут вода ещё немного уйдет, но полностью эту грязь высушить не удастся. Следовательно, идти или плыть дальше нереально.

При этом есть твёрдая уверенность, что источник проблем не ликвидирован, и если прямо сейчас уйти, то монстры вернутся.

— Мила!

— Слушаю, Дмитрий Николаевич. — Девушка повернула ко мне запачканное грязью лицо.

— Надо высушить хотя бы островок, чтобы, если вдруг атака повторится, ребята легко отбились. А я пойду дальше.

— Сейчас сделаю, Дмитрий Николаевич! Но я пойду с вами!

Мне совсем не хотелось тащить её в отступивший, но всё ещё покрывающий метров сто болота туман, но она действительно была мне там нужна.

— Хорошо. Рыбак, Даня, организуйте оборону. Как только Мила закончит, выдвигаемся.

Глава 18

Самым сложным было найти золотую середину между безопасностью и скоростью. По-хорошему, ледяную дорогу, которую я создавал прямо посередине болота, стоило делать метра в четыре шириной, но тогда я мало того бы тратил на это все силы, так мы ещё вряд ли успели бы достичь цели засветло. А между тем солнце уже почти село. Так что пришлось делать тропу шириной лишь два с небольшим метра. Благо вода была грязной, и лёд получался нескользким.

— Зачем мы Топора взяли? — прошептал разглядывающий мутную воду и сжимающий меч Рыбак. — Под ним вон как лёд трещит.

— Затем, что я, в отличие от некоторых, знаю, с какой стороны за оружие браться, — не остался в долгу здоровяк.

— Вы на него плохо влияете, Дмитрий Николаевич, — снова зашептал бородач. — Он до этого все молчал, а сейчас вон и слова не скажи.

— Вы бы оба помолчали, — шикнул на них идущий сзади Даня.

Разговоры смолкли, и мы продолжили осторожное продвижение. Всего я взял с собой восемь бойцов своей гвардии — все местные остались страховать нас сзади.

Темнело, туман густел, ледяная дорожка удлинялась, но ни следов монстров, ни тени того, что стало причиной их появления, нам обнаружить так и не удавалось. И, что мне не нравилось больше всего, стали сбоить жучки — они исчезали, стоило им отлететь больше чем на десять метров, а в грязной воде так и вовсе сразу. Всему виной был мощный магический фон, природу которого мне пока понять не удавалось.

— Да мы, скорее всего, перебили всех уже, — не выдержал долгого молчания Рыбак.

— Тихо, — теперь на него шикнула уже Мила. — Дмитрий Николаевич, это какое-то плохое место. Я не могу говорить с землёй!

В голосе девушки послышалась едва ли не паника, и я очень пожалел, что всё-таки взял её с собой. Ладно, ещё метров тридцать пройдём, если ничего не изменится — вернёмся и продолжим завтра при свете дня.

— Просто не подходи близко к краям. — Я подбадривающе улыбнулся колдунье, после чего снова сконцентрировался на удлинении ледяной тропы.

* * *

После того как кормилец отдал приказ «сторожить», Тимофей в основном спал. Он просыпался лишь тогда, когда его младшие братья приносили еду, а ещё когда раз в сутки прибор начинал жужжать. Это значило, что в нём вот-вот откроется дырочка и из неё выплывут таблетки.

Тимофей обожал таблетки и, после того как жадно их заглатывал, выпивал всю воду вокруг, чтобы не упустить ни единой растворившейся крупицы.

Таблетки убирали боль, делали его счастливым, а еще очень-очень сильным и быстрым. Самым быстрым из его братьев.

Иногда те звали его поплавать и поохотиться, и он всегда с радостью соглашался, но потом вспоминал последние слова кормильца и тут же отказывался.

«Ты не должен отплывать от прибора, а я скоро вернусь, — с тёплой улыбкой произнёс он тогда. — И принесу много-много ещё более вкусных таблеток».

Тимофей верил кормильцу — тот всегда делал то, что обещал. Если, конечно, они, его помощники, делали то, что просил он. И сейчас задачей Тимофея было охранять прибор.

— Но, если придут чужаки, — говорил кормилец. — Не бросайся на них сразу. Дай подойти поближе и убей.

И чужаки пришли.

С болью в сердце Тимофей слушал крики умирающих младших братьев. А ещё стала уходить вода. Даже здесь, на самой большой глубине, у прибора, её осталось не больше трёх метров. Ну ничего! Чужаки скоро умрут, и кормилец даст своему верному помощнику ещё больше таблеток!

Тимофей свернулся на дне и притворился спящим, но при этом пристально всматривался в толщу мутной воды. Похолодало… а потом в области зрения появилась стена. И она всё увеличивалась и приближалась. Тимофей продолжал ждать, а вскоре различил силуэты: по стене шли чужаки.

Много — больше пяти! Как считать дальше, Тимофей не знал, зато он видел главного чужака, того самого, кто строил стену. Но не он привлёк его внимание, а стоящая рядом с ним самка. От