Но производство именно армии клонов не входило в планы тех, кто решил поддержать и спонсировать лабораторию по клонированию на территории Украины. Собрали ученых, просто землю копытами рывших от желания воплотить свои идеи в жизнь, нашли Баркаева, хоть и провалившегося на прошлом деле, но все равно дельного организатора и исполнителя. Баркаев же, уяснив, в чем соль, сумел британцев обмануть. Ведь ему тут же пришла в голову мысль о создании именно армии искусственных людей, которые могли бы послушно воевать и погибать безропотно. Не жалко, это ведь не соотечественники и единоверцы.

Мало того, что решено было попытаться создавать клонов, но ведь и это сразу посчитали пройденным этапом. Зачем создавать младенца, когда лучше производить уже взрослую особь с навыками и умениями? Вот за это-то и ухватился Баркаев. Как он вертелся, как лгал, чтобы добиться своего, — одному Аллаху известно. Но ведь добился! Каким образом заставлял ученых, приехавших из многих уголков земного шара, сидеть под землей и не сообщать наверх, миру и начальству о том, что на самом деле происходит в подземелье? Известно, наверное, только ему. Аллаху дела нет до такого богопротивного занятия. Да и вообще как это чудовище ухитрилось выбраться из взорванного тоннеля на окраинах столицы республики Байчория? На допросе мы как-то упустили этот момент, другие, более важные проблемы решали. А сейчас затевать новое дознание? Конечно, можно разбудить Баркаева, влупить ему еще одну дозу «сыворотки правды» и терзать теперь до конца. Но, во-первых, теперь здесь присутствует Петр Борисович, который безропотно не покинет помещение, а во-вторых, — не так уж и важно, каким именно образом он выбрался тогда. Главное — чтобы он не выбрался теперь. И если наши с Петром Борисовичем намерения совпадают, то и вправду стоит на время создать этакий комплот и окончательно порушить кровавые планы. В конце концов, того, что мы успели из Баркаева вытащить, по самые уши хватит нашим умникам в соответствующих ведомствах. Пускай разбираются…

Предстояло еще решить вопрос с учеными, которые тут работали. Я не видел ни одного, Сашка заметил парочку, приходивших в кабинет своего шефа. Вот, кстати, тоже не успели выяснить, какого черта вроде бы содержавшиеся под стражей люди свободно разгуливают по подземелью и без спроса посещают святая святых?

Но, в конце концов, и это не столь важно. Ученых в отличие от клонов нужно вытаскивать, пускай с ними наверху разбираются. Нам это делать не с руки. Вот пусть Петр Борисович и занимается своими соотечественниками. Так ему и было заявлено. Он согласно кивнул, но внес некоторые поправки. Среди ученых были не только его соотечественники, но кроме всех прочих и наши с Загайновым. Тоже, видите ли, решили попытаться воплотить в жизнь свои мечтания. Да еще, я думаю, за хорошие деньги. О целях Баркаева эти фанатики науки не могли не знать. Но, видишь ли, плевать им было на последствия эксперимента, лишь бы он получился. Не зря американцы кличут ученых «яйцеголовыми». И совсем не за форму черепов или лысины.

Мы с Загайновым посоветовались и решили голову не ломать над дальнейшей судьбой этих наших соотечественников.

Клоны же оставались в своих помещениях и тренировочных залах. Двери в них Петр Борисович, покопавшись в пульте управления, скрытом за одним из ковров (а мы и не знали о нем!), закрыл и заблокировал. Оно было, конечно, к лучшему. Не хотелось нам сейчас устраивать перестрелки в коридорах. Опять море крови и упущенное время.

О дальнейшей судьбе Баркаева мы даже не упоминали. Сидит, привязанный к креслу, вот и пускай сидит. До самого конца.

Итак, нам пришлось довериться друг другу. Поскольку теперь приходилось разделиться. Нам с Загайновым нужно было вытащить на свет божий генеральского сынка, а Петр Борисович вместе с Леной, которую он взял под свою опеку (еще бы — его агент!) отправлялся вызволять ученых. Договорились встретиться здесь же, в жилище Баркаева, тем более что отсюда было совсем близко до лифта на поверхность.

Мы разошлись. Теперь уже не нужно было никого опасаться и стало возможным разговаривать в полный голос. Но все равно бетонные стены и своды угнетали, и чувствовать себя совсем свободными людьми как-то не получалось.

Глава 16

Пока добирались, кое-что успели обсудить. Например, дальнейшую судьбу Картышева-младшего и Лены. Ну, с пацаном вопросов не было: грузим в машину и везем. Паспорт его мы в столе у Баркаева нашли. А вот Лена…

— Как я понимаю, дальше она с нами не поедет, — задумчиво сказал Сашка.

— Уверен? — спросил я, хотя и сам в этом не сомневался.

— А чего тут гадать? Заберет он ее. Ну и пускай катятся, скатертью дорожка. Ему еще с этими учеными морока предстоит. И помогать я не собираюсь.

— Интересно, каким образом он это проделать собирается? Как я понимаю, тут грузовик нужен будет. Вроде того, на котором мы сюда въехали.

— Ох, блин, там же еще охрана наверху! И не клоны какие-нибудь. С ними что делать?

— Да не боись! Придумаем. Слушай, а что, ты так спокойно этого Петра и отпустишь? И Лену?

Загайнов равнодушно пожал плечами.

— Мне до них дела нет. Хоть и шпионы, но находятся не на территории России. Местные контрразведчики пусть занимаются. И потом я теперь по совсем другому ведомству прохожу. Мы ведь не шпионов ловим, а людей ищем и спасаем. Такая вот служба спасения… Пусть катятся колбаской! Сведения о Баркаеве и его заводе привезем, сопляка доставим, инкубатор вместе с блоком управления сдадим. Что от нас еще требуется?

— И то верно.

Разговаривая таким образом, мы наконец добрались до каморки, где прятался Картышев-младший. Опасались по дороге клонов с автоматами, что недавно преследовали нас, но обошлось. Вероятно, вернулись в казарму и сидели там теперь под замком.

Как ни смешно, этот разгильдяй преспокойно спал и даже не слышал, как мы вошли. Намаялся, видимо, бедолага, в баркаевских застенках. Едва я коснулся его худого плеча, как мальчишка с криком подскочил, и в свете фонаря было видно исказившееся в ужасе его лицо. Пришлось минут пять успокаивать и уговаривать его, пока он не поверил, что наконец пришло избавление от мук и скоро он будет дома.

Как мы ни спешили, но все же потратили несколько минут, чтобы смыть с лиц боевую раскраску. Она теперь была не нужна, а мирных людей, с которыми предстояло встретиться, пугать нам совсем ни к чему.

Делать в этом отсеке подземелья было больше нечего, и мы спокойно