Шрифт:
Закладка:
Радж и слышать не хотел о том, чтобы снова отправиться на берег за своим снаряжением. Так что когда судно тронулось, он отплыл на нем, не имея при себе никаких вещей, кроме тех, что были на нем. Вскоре он заметил, что скорость этого корабля была намного меньше, чем у «Сагитты».
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ, В 1600 милях к северу от станции X собиралась флотилия из четырнадцати военных кораблей, от линкоров до небольших крейсеров. Коммодор Эверед обнаружил, что, начав с этих сил, он сэкономит день, и этого оказалось более чем достаточно против одного боевого крейсера, так как флотилия включала в себя три линкора, два линейных крейсера, шесть крейсеров мощного вооружения, а также еще три небольших судна. Кроме того, через двадцать четыре часа за ними должно было последовать значительно большее число кораблей.
Сам коммодор решил остаться на «Сагитте». Причиной тому была ее скорость, а также то, что при новых, никому не известных обстоятельствах предстоящей борьбы от его судна могли понадобиться самые неожиданные действия, и он должен был в это время находиться на борту, так как знал свою команду и свой корабль и мог положиться на них.
Среди цивилизованных народов не было ни одного, кто не знал бы о марсианине и о той опасности, которую тот представлял. Тем не менее даже среди морских офицеров, собравшихся на эту встречу, были те, кого очень удивил размер сил, собранных против «такого маленького врага». Эти люди могли оценить только материальную опасность, и поскольку силой, противостоящей им, был всего один боевой крейсер «Морской лев», только это, по их мнению, и имело значение.
Как только флот был собран, коммодор подал сигнал: «Капитанам подняться ко мне на борт». Затем он объяснил всем капитанам свои планы и вручил каждому копию подробных общих инструкций. После того, как все они снова оказались на своих кораблях, Эверед дал сигнал отплыть к захваченному марсианами острову, а затем, примерно через десять часов, повернуть на север и идти следом за «Сагиттой». Было уже четыре склянки утренней вахты.
Во второй половине того же дня, вскоре после трех склянок, остров был достигнут, и коммодор послал на разведку пару гидросамолетов – со строгим приказом не приближаться к земле ближе, чем на четыре мили. Был хороший день для наблюдений: ясное небо, никакого ветра и море без ряби. Наблюдатели сообщили, что видели «Морского льва» и множество людей по всему берегу, работавших над чем-то, по-видимому, связанным с уже существующей радиоустановкой.
Одна из причин, по которым марсиане выбрали этот остров, заключалась в его необычной форме и рельефе, который не был полностью обозначен на морской карте. Это была горная гряда почти голых отвесных скал длиной в четыре мили, тянущаяся в восточном и западном направлении и несколько изогнутая выпуклой стороной к северу. В самой высокой точке гряда поднималась почти на тысячу футов над уровнем моря. Это место было примерно в миле от восточной оконечности острова, где его ширина была равна почти миле и где от него отходило ответвление, вытянутое в западном направлении. Между основной частью острова и этим отрогом находился довольно глубокий канал шириной в несколько сотен ярдов.
Ответвление было узким, с обрывистыми берегами с обеих сторон и с верхним краем, похожим на длинную зазубренную бритву. Оно находилось в бухте, расположенной таким образом, что с моря «Морской лев» был невидим – его можно было увидеть только с самолета – и защищен от прямого обстрела.
Коммодор расположил корабли так, чтобы они окружили остров, держась на расстоянии пяти или шести миль от него, с интервалом между ними около двух миль. Он поместил «Сагитту» точно на юге от острова, а место каждого из остальных кораблей было должным образом указано в инструкциях. К западу от «Сагитты» встали еще два крейсера – № 2 и № 3. Напротив «Морского льва», если бы тот вышел из бухты, стоял линкор № 4. К северо-западу от острова находились крейсер дальнего действия № 5, боевой крейсер № 6 и крейсер № 7. На севере были крейсер № 8 и боевой крейсер № 9, на северо-востоке – крейсер № 10, на востоке – линкор № 11, а на юго-восток – крейсеры № 12 и 13. А между крейсером № 13 и «Сагиттой» находился линкор № 14.
СООБРАЖЕНИЯ, КОТОРЫМИ РУКОВОДСТВОВАЛСЯ Эверед при таком расположении судов, состояли в том, чтобы создать кольцо кораблей с достаточно ровно распределенными по всему кольцу силами. В этом случае они могли встретить «Морского льва», когда он выйдет, и дать ему отпор – коммодор был убежден, что сможет отогнать его и заставить, с какой бы скоростью и в каком бы направлении тот ни двигался, встретить близкий и прямой огонь по крайней мере трех или четырех членов эскадры. В то же время рядом с ним, на востоке и на западе, находились два мощных линкора – со своих позиций они смогли бы наиболее эффективно, хотя все же не совсем точно, обстреливать «Морского льва», пока он находился в бухте.
Когда все позиции были заняты, первым приказом было уничтожить радиоустановку и любое другое строительство, замеченное на острове. Орудия линкоров и линейных крейсеров загрохотали. По всему острову и над бухтой, которая в течение тысячелетий была тихой заводью вдали от мировых событий, разнеслось эхо. Теперь эта бухта стала центром разрушительных сил человека. Пока продолжалась бомбардировка, коммодор с разочарованием выслушал ответ на еще один свой вопрос, который он задал наблюдателям гидросамолета. Он узнал, что его первая идея потопить один из кораблей, чтобы перекрыть вход в бухту, была бы неэффективной из-за большой глубины в этом месте. Наблюдатели доложили, что все люди, находившиеся на острове, по-видимому, удалились на «Морском льве», и сообщили о попаданиях. Вскоре беспроводная радиоустановка превратилась в руины. «Морской лев» при этом ничем не ответил на стрельбу и не пошевелился.
Коммодор Эверед был пока удовлетворен. Он понимал, что все остальное – лишь вопрос времени, и это время уже не имело такого ошеломляющего значения, как раньше. Однако он был весьма встревожен отсутствием какой-либо реакции со стороны «Морского льва».
А потом, внезапно, мощь марсиан стала очевидной. В тех местах, где за секунду до этого находились крейсеры № 7 и № 8, в воздух взметнулись два огромных столба воды и дыма. За этим последовало два ужасающих сообщения. Оба судна были взорваны в одно и то же время какой-то подводной силой и затонули почти мгновенно, как будто их днища были пробиты. Над водой не было видно ничего, что могло бы послужить причиной катастрофы, а факт одновременности двух взрывов исключал саму мысль о мине или о несчастном случае. Причиной, очевидно, была двойная торпедная атака, но как и откуда торпеды были запущены?
Поскольку единственный вход в бухту находился к югу от острова, крейсеры, стоящие на севере, оказались в сравнительно безопасном положении. Высокий хребет напротив них сделал их мало пригодными для бомбардировки, и коммодору пришло в голову, что они могли бы быть более полезны для укрепления линии с трех других сторон острова.
