Шрифт:
Закладка:
Работа по восстановлению радиоустановки, должно быть, была огромной, почти немыслимой для трех пар рук. Так что у марсианина явно был очень сильный мотив для этого. И Радж мог догадаться об этом мотиве. Бедняга «Морской лев»!
Ученый заметил, что от деревянных стен, пола и потолка бунгало осталось совсем немного. Шагая вперед, он гадал, что же с ними стало. Превратилось ли дерево в топливо для какой-нибудь химической работы или для получения тантала из какого-нибудь минерала для трубчатых нитей передатчика? Мысль о тантале напомнила Стэнли об открученных им вакуумных трубках. Он видел, что новая система радиосвязи была другой, и был уверен, что создать для нее простые вакуумные трубки было невозможно.
Конечно, прилагать усилия, чтобы понять, как марсианин решил эту проблему, в данный момент не стоило. Но косвенно это было полезно, так как отвлекало Раджа от страха.
Подойдя к тому месту, где раньше находились кресло радиста и другие приспособления, он заметил рядом с собой большой резервуар, разделенный на отсеки, которые были наполнены вязкими жидкостями. Стэнли осторожно коснулся этих жидкостей пальцем и попробовал их языком: некоторые оказались сильными щелочами, другие – разъедающе кислыми. Так вот как это было сделано! Марсианская батарейка!
Кроме этого резервуара, там был генератор, который тоже оказался загадкой. Он был совершенно не похож ни на одну машину из тех, что профессор когда-либо видел. «Вот богатый урожай, – подумал ученый, – если только мы выкрутимся из всего этого».
Работало ли все это? Задев резервуар неосторожным движением пальца, Радж едва не получил заряд, который в одно мгновение оборвал бы его жизнь.
За минимально возможный промежуток времени профессор достаточно освоился с новым устройством приемника и надел наушники. Великий момент настал.
Сильная дрожь сотрясла его с головы до ног. Однако теперь он не испытывал сознательного страха, хотя и заметил, что рука его дрожит. Когда же Стэнли открыл рот, чтобы произнести хорошо знакомый призыв, он невольно оглянулся. Где-то у него в голове что-то, казалось, говорило ему, что «небеса защитят тебя от ответа у тебя под носом!» Хотя он плохо понимал, как такое будет возможным.
– ВЫ ЗДЕСЬ? – СПРОСИЛ Радж.
Он напомнил себе точные координаты Венеры и Марса. Венера приближалась к самой дальней от Земли точке, но пока еще находилась под значительным углом к Солнцу. Эфирным волнам требовалось сейчас шесть минут, чтобы добраться до нее. Марс же приближался к Земле, хотя и был далек от ближайшей к ней точки. Одним из результатов такого взаимного расположения было то, что темная или ночная сторона Земли была обращена к Марсу, а светлая или дневная – к Венере. Радж понимал, что это означало некоторое преимущество землян и венерианцев перед их врагами.
Он мог получить ответ на свой призыв к венерианцам минимум через двенадцать минут. А чтобы получить ответ с Марса, потребовалось бы вдвое с лишним больше времени. Впрочем, Стэнли в любом случае не смог бы получить ответ с Марса, так как он не находился в необходимой связи ни с одним марсианином. Но он знал, что если один из жителей Марса сейчас находится где-то на земле и держит наготове свою радиоустановку, то зов этого марсианина может прозвучать в любой момент.
Именно в таких ужасающих условиях профессор приготовился в течение двенадцати минут прислушиваться так тщательно, как это было возможно. Однако он проводил свои расчеты, не учитывая самих венерианцев.
После того, как он прождал шесть минут, в наушниках раздался голос. Тот самый голос – как хорошо Стэнли знал его серебристые тона! Никогда еще этот голос не звучал так похоже на небесную музыку, как теперь.
При первых же звуках Радж понял, что за ним пристально наблюдают. Его звонка ждали.
– Мы с радостью увидели, как вы прибыли на остров, профессор Радж, – сказал венерианец. – Это было хорошо продумано и храбро сделано и дает вашей расе еще один шанс, который не могло бы дать ничто другое. Итак, во-первых, нынешнее положение. «Морской лев» приблизился к острову на расстояние трех миль, и марсианин, без сомнения, подплыл к нему ночью, так как на следующее утро мы увидели, что он командует кораблем. Мы в тот момент возводили установку для излучения интерференционных волн, но она не была закончена вовремя, чтобы предотвратить ужасное событие того дня. Это интерференционное излучение невозможно взять под достаточный контроль, чтобы его можно было превратить в средство связи. Оно может только помешать общению по радио. Экипаж «Морского льва» – почти все марсиане. Мы заблокировали связь до того, как их ужасная работа была полностью завершена. На этот раз они были застигнуты врасплох. Обнаружив, что мы делаем, они, очевидно, сразу же решили начать в другом месте возведение сооружения, которое подавило бы любую попытку с нашей стороны вмешаться. Мы не знаем, какую форму это может принять, но знаем марсиан достаточно хорошо, чтобы быть уверенными, что они преуспеют. Очевидно, для этого требуются механизмы, расположенные дальше друг от друга, чем это возможно на станции X, и соединенные друг с другом. Поэтому марсиане ушли на «Морском льве» к большой земле, которая находится на ста восьмидесяти градусах долготы и пятидесяти градусах северной широты. Запишите: сто восемьдесят градусов долготы и пятьдесят градусов северной широты. Они сейчас там, возводят свой механизм. Если они закончат его до того, как им помешают, мир будет принадлежать им. А теперь второе: вы должны как можно скорее собрать по крайней мере в десять раз более многочисленную боевую силу и отправиться в названное место. Нельзя приближаться ни к «Морскому льву», ни к марсианам. Уничтожьте бомбардировкой на максимально возможном расстоянии сначала установку, а затем все живое на корабле и на острове, людей и марсиан. Ваша судьба зависит от двух вещей – от прибытия в нужное место вовремя и от полного уничтожения там всех живых существ. Отправляйтесь туда немедленно. Если все пойдет хорошо, мы сможем поговорить позже. Вы можете все потерять из-за одного дня промедления, даже из-за одной минуты. На этом все.
Едва было произнесено последнее слово, как шум помех возобновился. Профессор Радж не сомневался, что его возвращение на корабль будет воспринято венерианцами как достаточный знак того, что он услышал и понял, и что если бы он остался, ему предоставили бы еще одну возможность выслушать эту информацию. И поскольку в этом не было необходимости, он отложил наушники и побежал к берегу.
Надежда придавала силы его ногам и будоражила каждый нерв в его теле. Этот потрясающий эмоциональный подъем, который он испытывал, был таким же сильным, как наступившая после него депрессия.
Стэнли чувствовал, что этот последний шанс нельзя упускать. Что ни на минуту нельзя расслабляться. Он не забывал, что каждый раз, когда случался кризис, марсианин не только выходил из него, но и что-то приобретал. Теперь же жители Марса могли получить еще немного, отняв у Земли все. Человечество было приперто к стенке.
Прибежав к своей лодке, Радж по памяти записал слова венерианца – они, казалось, были выжжены в его сознании. А потом он подчеркнул цифры – широту и долготу острова, на котором находились марсиане – их ученый запомнил особенно тщательно.
