— Помочь? — тут же поинтересовался Юрка.

— Не сейчас, — откликнулась я.

Он полюбопытствовал, чем я занимаюсь. Я объяснила. Юрка дал несколько советов, на что требуется обратить особенно пристальное внимание, пожелал спокойной ночи и пропал со связи. Я выключила телефон, насторожила будильник и снова взялась за книгу. И в этот момент у Серёжки что-то пышно взорвалось. Я слетела с кушетки и помчалась на шум.

Комната была полна вонючего дыма. Сергей чертыхался и что-то делал с проводами. На раскуроченное нутро компьютера было накинуто одеяло. Из-под него-то и сочился дым. Сергей виновато глянул на меня и пошёл открывать форточку.

— Вот зачем это всё? — злобно спросила я, откидывая одеяло и кашляя.

— Надо, — сказал он.

Вернулся к своему занятию и начал выдёргивать какие-то сплавленные блоки. Он вознамерился было швырять всю эту пакость на пол, но я быстренько подставила пустой бумажный пакет.

— Ага, спасибо, — сказал Серёжка.

Я сходила за своим телефоном, набрала номер. Ответили быстро.

— Шнайдер, — сказала я. — Требуется твоя консультация.

Ромка сказал, что легко. Я передала трубку Сергею и пояснила, кто на той стороне. Галицын благодарно принял телефон, некоторое время объяснял Шнайдеру проблему, потом спорил, потом подтянул к себе блокнот и принялся писать. Я поняла, что это надолго и ушла на кухню варить кофе.

Сергей пришёл, когда я уже разлила напиток по чашкам. Он отдал мне телефон и поблагодарил. Было непонятно — за что. Сергей полез в холодильник за своим десертом.

Оказалось, что он не притронулся к тому, что там оставалось.

— Вот, это твоё, — объявил он.

Я захохотала.

— Серёжа, — сказала я. — Я это не ем, ей богу!

У него на лице промелькнуло мерзкое игуанье выражение. Он снова цапнул мой телефон. Я ещё не успела среагировать, а он уже выбирал номер из списка. Я с любопытством ждала. Он позвонил моему отцу и пожаловался на меня. Вот честное слово, не вру! Папа разговаривал с ним долго. Невозможно только было понять, о чём. Серёжкины реплики чаще всего были просто набором междометий. Закончив разговор, он полез в шкафчик. Как выяснилось, за коньяком. Я засмеялась, увидев отцовский эликсир на все случаи жизни. Пить его мне не хотелось, но Серёжка достал две рюмки, а я ещё не забыла, какой эффект произвёл коньяк в прошлый раз.

— Давай помиримся, — сказал Сергей.

— Мирись! — предложила я, глядя на него через стекло и коричневую жидкость.

Его перекосило. Губы так плотно сжались, что рот стал напоминать просто щель, как у ящерицы. Я пожала плечами.

— Тогда не мирись.

Сергей глотнул коньяк и принялся запивать его кофе. Я смотрела на него и никак не могла взять в толк, что происходит.

— Знаешь что, — предложила я. — Давай ты всё расскажешь…

— Что именно? — холодно поинтересовался он.

Я вздохнула. Мешочек с тайнами, блин…

— Ты хотел мириться, — напомнила я. — Я с тобой не ссорилась. Излагай…

Он плеснул себе ещё коньяку.

— Ты жила тут с этим своим парнем, — наконец сообщил он, глядя куда-то у меня над головой.

Суворин! Стервец! Я изо всех сил пожалела, что заступилась за этого жалкого лицедея. Сейчас мне очень сильно захотелось, чтобы его немедленно отодрали во все места. И не по разу! Я стиснула зубы, чтобы не завопить от бешенства.

— Тебя не было! — напомнила я.

— Полька, подожди, — дёрнулся он. — Я всё понимаю. Но ты связалась с ним, когда я уже был!

— Д-да? — спросила я.

— Да! — запальчиво объявил он. — Мы с тобой уже переписывались!

— А я конечно знала, что это ты! — с неприязнью сказала я.

— Ну, я же отправил тебе фото!

— Ты издеваешься?! — вскипела я.

— Чёрт! — он вскочил и через пару минут вернулся с ноутбуком.

Поставил его на стол, нашёл ту дурацкую собирательную фотку, разбил её на сотню портретов и стремительно выделил один. Я задохнулась. Это была та самая фотка, где он подпирал щёку кулаком. Так вот откуда её вытащил Суворин! Мне захотелось заплакать.

— Просто так надо было отправить, — сказала я. — И вообще признаться, что это ты.

— Надо было, — напряжённым голосом сказал Сергей. — Но неужели ты ничего не чувствовала?

Я заревела всё-таки, потому что, да, чёрт возьми, чувствовала! Серёжка хотел сказать что-то ещё. Выражение лица у него было злое. Но он промолчал, задавил это в себе. Взял мою рюмку и опрокинул в себя.

— Отвечай! — сказал он.

Я призналась, что испугалась. Сергей потрясённо уставился на меня.

— Мне показалось, что я схожу с ума, — сказала я.

Сергей оглянулся, заметил свою наполненную рюмку, придвинул её ко мне.

— Давай, — сказал он. — Не трясись.

Я поняла, что видно, какая дрожь меня пробирает. Выпила коньяк и глотнула следом холодного кофе.

— А твой Суворин, — мстительно сказала я, — сам ко мне приставал! И чуть не сотворил непотребство там в комнате прямо на полу! И убеждал меня, что пора снимать траур! И если бы в этот момент не пришли ребята, ещё бы неизвестно, что бы было!

— Да? — неприятно удивился Сергей.

— Думаешь, я вру?! — оскорбилась я.

— Неизвестно, что бы было, — процедил Сергей.

И я наконец-то рассвирепела.

— Да как ты смеешь?! — завопила я. — Как ты можешь меня судить?! Что ты знаешь?! Я нормальная полноценная женщина! Я на четыре года себя похоронила нафиг!!! А все вокруг только и твердили: забудь, забудь!!! Я чуть не рехнулась! Я чуть не умерла!

Я вдруг заметила, что он смеётся, закрываясь ладонью.

— Иди к чёрту! — рявкнула я и вскочила.

Он поймал меня за руку и подтянул к себе.

— Полька, — сказал он примирительно. — Это у тебя с голоду. Поешь чего-нибудь…

Блин! Вот блин! Я вырвалась. И умчалась в комнату. Там стоял дикий холод. Я яростно захлопнула форточку, пнула пакет с палёными платами и снова расплакалась. Он пришагал следом, сгрёб меня в охапку.

— Господи, Полька, — пробормотал он. — Ну, как к тебе подступиться? Ты будто в броне!

Я! В броне! Слёзы в момент высохли. Я уже открыла рот, чтобы наговорить гадостей, и он мне его быстро закрыл своими губами. Пришлось поспешно вцепиться в него, пока он не передумал и не вспомнил ещё какую-нибудь тупую претензию.

— Знаешь, когда я понял, что ты меня чувствуешь? — сказал вдруг Серёжка, — Когда ты мне фотки прислала наших качелей и вот этого дворика, а ещё школьных ворот…

Я вспомнила тот свой порыв перед самым новым годом и ещё теснее прижалась к нему.

— Пойдём в маленькую комнату, — предложил он. — Холодно здесь…

В этот раз мы будто заново открывали друг друга. Я вдруг увидела,