Свет дали еще ночью, а камин уже потух. Вытаскиваю из чемодана подарки, кладу их под елку для Адель и только потом иду в душ. Делаю воду погорячее и смываю с себя запахи этой ночи. Мне еще никогда и ни с кем не было так хорошо. Улыбаюсь собственному отражению, переодеваю белье и, снова втиснувшись в свою одежду, перемещаюсь на кухню, чтобы приготовить завтрак.

Макс просыпается и выходит на кухню буквально минут через десять после того, как я разбиваю на сковороду яйца.

Его ладони скользят под мой свитер, гладят живот, поднимаются выше…

На нем только спортивные штаны. Вжимаюсь в твердую грудь спиной так, чтобы ему было удобнее меня трогать, и продолжаю готовить завтрак.

Максим усмехается, целует меня в шею.

– Первые пять минут думал, что ты сбежала, – шепчет в самое ухо.

– А у меня был повод? Не думаю.

– Адель спит еще?

– Да, я к ней заходила.

Макс издает рык и, резко развернув меня к себе лицом, усаживает на столешницу.

– Ты чего? – смеюсь, обнимая его за шею. – Она в любой момент может проснуться, – глажу его плечи, спину. – Потерпи до вечера, – шепчу, а сама мурашками покрываюсь. Нам ведь и правда очень хорошо вместе. Очень.

Максим задирает на мне свитер, целует грудь над чашечкой лифчика и резко одергивает вязаную ткать обратно.

Улыбаюсь, сидя на столешнице с лопаткой в руке, наблюдая за тем, как Макс перестраивается. Ему требуется усилие, чтобы сменить волну, и практически сразу, как это происходит, я слышу топот в глубине дома.

– Адель проснулась, – стекаю на пол. – Доброе…

Договаривать даже смысла не вижу. Адель несется к елке, полностью нас игнорируя. Начинает под ней ползать и выковыривать подарки.

– Ты ничего не забыла? – вмешивается Максим, перемещаясь в гостиную и сунув руки в карманы.

Ади запрокидывает голову.

– Привет, папочка, – бормочет, терзая подарочную упаковку коробки.

Макс закатывает глаза и присаживается рядом с дочкой на корточки.

– Ну что тут у тебя?

– Не знаю, но надеюсь, что Дедушка Мороз внимательно читал мое письмо.

Макс прыскает от смеха, а я начинаю раскладывать завтрак по тарелкам.

Когда за окном становится светло, мы одеваемся потеплее и идем лепить снеговика.

– Алина, нужна морковка.

– Нет морковки.

– Совсем?

– Ага.

Ади дует губы, но потом делает нос снеговику из какой-то палочки и, скомкав снежок, бросает его в Максима. Так как силы неравны, мы с Ади сбиваемся в команду и забрасываем Шалимова снегом. Носимся как угорелые, а потом еще минут десять, перед тем как зайти в дом, отряхиваемся от снега.

Ближе к вечеру Ади ложится спать, чтобы дотянуть до курантов, а я делаю укладку. На стол мы накрываем с Максом вместе. Чувствую себя при этом как в каком-то американском фильме про Рождество, не иначе. В доме царит атмосфера уюта и праздника, которого у меня, кажется, не было уже тысячу лет. Чтобы вот так, без скандалов, с улыбками, переполняясь счастьем и положительными эмоциями…

– Ты настоящий вообще? – спрашиваю у Максима, прилипнув к его спине. Смыкаю пальцы в замок у него на животе.

– А ты сомневаешься?

– Честно? Да, – улыбаюсь. – Не верю до сих пор, что так бывает.

Максим аккуратно разжимает мои пальцы и, перехватив запястье, поворачивает меня к себе.

– Я тут пришел к выводу, – загадочно улыбается, а потом на секундочку даже хмурится.

– К какому?

– Ты не зря тогда вылетела на дорогу, – касается губами моего уха. – Не верю в такие вещи, ты только не смейся.

– Какие? – вожу пальцами по его плечу.

– Это была судьба.

Улыбаюсь. Зарделась даже.

– Честно… Я тоже про это думала, – смотрю Максиму в глаза.

Макс прихватывает мою нижнюю губу своими, а из недр дома звучит визг, от которого закладывает уши.

– Вы женитесь? – Ади вприпрыжку скачет где-то у меня за спиной. – Женитесь, да? Алина теперь моя мама?

Макс поднимает Ади одной рукой, а она так энергично болтает ногами, что мне приходится немного отклониться. В ней столько эмоций, что она абсолютно не может их контролировать.

– Я подарки вам принесла, – тараторит и вытаскивает из пакета, с которым прибежала, двух зайцев. – Это мы в школе шили. Серый – папе, а белый – тебе, – протягивает мне игрушку.

– Спасибо. Очень красиво.

Макс рассматривает мордочку зайца и издает смешок.

– Почему у него глаза фиолетовые? – спрашивает Ади.

– Ну это же заяц, папа, – Ади цокает языком, а Макс якобы понимающе кивает. – А мне подарки? Папа, ты же купил мне телефон? Ты обещал, что после Нового года у меня будет свой телефон. Сенсорный.

– Купил-купил. После курантов получишь.

– А когда уже куранты?

– Через часик, – щелкаю ее по носу. – За стол?

– Я платье надену только.

Адель уносится в спальню переодеваться. Впрочем, я делаю то же самое.

Макс остается в гостиной один. Судя по всему, он собирается праздновать в спортивных штанах и футболке.

Я, конечно, особо наряжаться не планировала, но платье купила. Черное, с прозрачными рукавами и вырезом на спине, идеально сидящее по фигуре. И судя по взгляду Макса, когда я возвращаюсь за стол, мой выбор идеален.

Когда стрелка часов начинает приближаться к двенадцати, Адель встает ногами на диван и тянет свой бокал, который Максим наполняет детским шампанским.

– Надо загадывать желания. Папа, желание, Алина!

Адель суетится больше всех, угомонить ее сейчас просто нереально.

Когда куранты бьют в последний раз, наши взгляды с Максимом встречаются.

– С Новым годом, – произношу одними губами.

– С Новым! – Макс сжимает мою ладонь и целует в висок.

Эпилог

Три года спустя.