тварей страшили не так, как то, что ждет нас впереди.

Мы потеряли целые сутки! За беготней по оврагам, примеркой тогосов и беседами об оковах. Та проходимица могла уйти очень далеко. Могла вернуться в серваторий, найти маятник, скрытый иллюзией, и покинуть Лурд. Где нам теперь искать реликвию для обмена?

Маме разрешили нас проводить, но перед этим Ахнет лично нацепил ей на руку «браслет принадлежности» и шлепнул на плечо алую печать. Клеймо клана «Азумат», заговоренное так, что «собственность» не может покинуть красные земли.

Ослабшая от избытка эмоций, я испуганно жалась к Чейзу. Тросик, что выходил из пряжки на поясе, серебрился все ярче: близилась арка перехода.

Прошлой ночью я надеялась, что мы дождемся раненого Мойси и вернемся вчетвером. Но теперь нас было только двое: Адам и я. Два комплекта оборудования, два карабина, две метки проходимца… Ноль попутчиков.

Сосредоточенно сопя, мы подошли к холму, на котором величавой доминантой стояла портальная арка. Оба троса яркими пуповинами тянулись к ней – и дальше, за грань, к «материнскому» миру. Третьего крепления уже не было: гостья Ахнета покинула Керракт.

– Ева, держись за Адама, – строго инструктировала мама в последний раз.

Точными, умелыми движениями она отщелкнула пару зажимов и соединила наше оборудование в «связку».

– Мам, почему ты… это вот все? – шмыгнула я носом, разыскивая взглядом очертания вулкана.

Ахнет остался в доме со своей «диковинкой». Нас провожать не стал.

– Потому что я твоя мать, Иви. Как бы оно ни выглядело со стороны, – Эмили Харт все же вспомнила мое имя и поджала губы в тонкую линию. – К тому же я временно безработная, чем мне еще себя занять?

– Перестань!

– Без оборудования и тарьи экспедиция в Энхарад не состоится. Да и лорду Келси я не спешу показаться на глаза. А в компании Ахнета скучно не бывает, – она карикатурно шевелила бровями, всем видом показывая равнодушие к страшной судьбе.

Если мы не вернемся с маятником, она останется тут навсегда! Впрочем, да, «гордость Сеймура» засиделась на бумажной работе… Да и какой из нее консультант-теоретик?

Каэра из болота благоразумно не высовывалась – не жаждала пойти на ужин рогатым. Чейз настраивал переход, заново активируя рябь портала…

А я шлепнулась лбом на мамино плечо и замерла, вбирая ее запах вместе с невозможным дымным воздухом. Неужели это все происходит на самом деле?

– А ты мне так и не рассказала… Про три тайных желания свободного джинна. Моего… моего отца, – прошептала, надеясь еще потянуть время. – Сначала он хотел уйти от погони в храме и получил любовь. А потом?

Наверное, неправильно было сейчас говорить о тех, других родителях, прощаясь с Эмили Харт. Но вопросы сами лились из меня – с надсадным хрипом и постыдным бульканьем. Лучше они, чем слезы: перед матерью неловко.

– Вторым желанием был портал, ведущий в мир без магии, – спокойно отозвалась она. – В место, где твоих родителей будет невозможно найти. Где от джиннов не будет беды. Где они смогут просто мечтать, как обычные люди… и исполнять свои желания самостоятельно. Без бесценной помощи мироздания.

– Разве это считается за целое желание? – прошептала я удивленно. – Оно ведь не сбылось, они не ушли…

– Больше всего они хотели, чтобы их дочь жила свободно. Без рабских браслетов. И чтобы она тоже могла желать, – добавила мама. – Оно сбылось. Просто не так, как они надеялись… и не сразу. Их дочь свободна, и она желает.

Я зажмурилась и тихо зарычала. Тот самый неловкий момент, когда фраза «бойся своих желаний» обретает очень конкретный и жуткий смысл.

– Они были так молоды и неопытны! Хотели всего и сразу, – прошептала мама, неловко поглаживая меня по волосам. – Но у них не было меток. И, как известно, браслеты мешают джиннам ходить порталами. Боюсь, их смяло бы в коридоре Междумирья, всех троих… Если бы навстречу не вылетела я и нас бы клубком не отбросило обратно.

– Откуда ты все это знаешь? Про них?

– Твои родители приняли меня. Не убили, не прогнали, а выходили. Решили, что я какое-то знамение, что мироздание исполняет их волю через меня… Словом, суеверные глупости, – мама тряхнула головой. – Но мне тогда было очень плохо. Я едва могла ходить, истекала кровью, у меня не было сил все им объяснить. Два месяца я просто бредила в той лачуге на побережье. Потом, когда пришла в себя, настало время родов… Не моих – ее. Я присутствовала, помогала… Тем, что знала. Ты родилась совершенно нормальной девочкой. Обычной.

– Заурядной…

– Вполне могла за нее сойти, – покивала она убежденно. – За среднеодаренную сеймурчанку, да… Если бы поверила в это сама.

– Это они назвали меня Иви?

– Нет, что ты, они так боялись! Звали тебя «она» или «эта девочка», – мать позволила себе ностальгическую улыбку. – Едва маленький джинн, выкованный в огне Танталы, получает имя, о нем узнает Бездна. А так ты была просто пухлощекой крошкой. Без имени и без оков.

Нас обволокло багровым туманом, что сочился из заболоченной земли. И по пояснице пробежала холодная, липкая дрожь.

– Как ты смогла выбраться оттуда?

Шансов немного, но вдруг мама и из Керракта сможет бежать, скинув с себя оковы и печати принадлежности?

– Опираясь на знания, – хмыкнула она. – Я читала записки одного проходимца, случайно побывавшего в Тантале. Он смог покинуть мир. И я смогла.

Я опустила глаза на землю, пытаясь отыскать источник тумана, вселяющего тревогу. Нагнулась, стряхнула красную пыль с носка перепачканной туфли, растерла порошок между пальцев. Это с вулкана все время сыплется?

Увидев мой интерес к песку под ногами, прислужница, что несла за рогатым отрядом стопку моих вещей – грязное платье, папину кофту – достала из кармашка маленькую шкатулочку. Положила поверх барахла, вручила все это мне и улыбнулась.

А у нее во рту острые клычки, да-да… И темные рожки подпилены весьма модно.

– По описаниям из книги я нашла заброшенную деревню у «кривой» горы. Местные перестали там селиться с тех пор, как на вершине образовался странный кратер, – продолжала рассказ мама. – В ущелье я обнаружила нестабильную точку выхода. Портал открывался без расписания, вел Арх знает куда… Но я рискнула. «Дверь» привела в Тхэ-Ван, там я уже ориентировалась.

– И ты никому не рассказала, что нашла в Тантале переход?

– Ни единой живой душе. Тот мир закрыт не просто так, джинны не ждут гостей.

– А мои… кхм… «родители»?

– Мы надеялись уйти вместе, несмотря на запрет. Но в последний момент весь план полетел гхаррам под зад, – мама вздохнула и задумчиво провела пальцами по отцовской кофте, свернутой в несколько раз. – Мир начал отвергать дитя тварага. Тебе стало плохо, ты покраснела, едва дышала. И твой отец загадал третье желание.

«Живи…»

Но как я могу это помнить?

И все-таки помню. Все! И запах, и блеск рыже-зеленых глаз, и его слова, и меняющееся страшное лицо… И