Шрифт:
Закладка:
Тварь, по моим прикидкам, в длину значительно превышала два метра. До трёх если и не дотягивала, то совсем немного. А вот толщиной была с переднюю ляжку Бурого. Это побольше двух моих будет. Все её движения казались обманчиво медленными, где-то даже величественными, но при этом скорость, с которой она приближалась к нашей стоянке, значительно превышала всех предыдущих смоктальщиков, видимых мною.
Чёрт! Меня опять охватил столбняк! Как заворожённый, я смотрел на приближающуюся тварь, уже оказавшуюся рядом с барьером. На какой-то момент мне показалось, что она пройдёт сквозь него, даже не заметив. Но нет, отвернула. Развернулась. И уставилась на нас с быком немигающими круглыми глазами. Стало жутко. Но отвести взгляда я не мог. На хвосте смоктальщика вспыхнули бело-синие цветы, через мгновение, вытянувшиеся к голове нитями разрядов, где затанцевали, сплетаясь в один тугой клубок.
Раз и тварь исчезла, чтобы через мгновение вывалиться из невидимости, отскочив от барьера, словно мячик от стены.
— Мму!
К реальности меня вернул Бурый. Зацепив мою правую ладонь рогом, когда наклонял свою лобастую голову к земле, направляя на тварь своё грозное оружие, остротой способное поспорить с остриём стрелы из хорайской акации. Мгновение я смотрел на свои руки, которые держал перед собой так, будто приготовился стрелять из арбалета. Только вот его в руках не было. Твою же… Арбалет я оставил лежать на облучке. Совершенно о нём позабыв, когда пошёл к взволнованному быку. Хорошо, что он оказался взведённым, а на ложе была стрела из акации. Тяжесть оружия подарила чувство уверенности. Хорошо… Хорошо?
Хорошо, что Иван вместе с Агеечем это не видят. Вот бы вставили мне моральных по первое число. Столько времени без особой надобности держать арбалет взведённым. Тетива же растягивается! Кстати, а сами мужики где? Тут такое чудище, а они… Значит, всё ещё предыдущую тушку потрошат и ни сном ни духом, что тут бесхозная добыча так просто летает. Иначе бы давно были бы здесь. Пойти, позвать их, что ли?
Идти к ручью старался спокойно, не срываясь на бег. Не дело бугру бегать, как пацанёнку. И не оглядываясь назад ежесекундно. Ну, летает себе тварь за куполом и летает. Чего оглядываться — не улетит же. Идти-то всего ничего, каких-то двадцать метров до берега ручья. А мужиков не видно. И от этого хотелось прибавить скорости. И заорать.
Мужиков было не видно потому, что к воде вёл небольшой спуск, а они ещё на корточки присели. Агееч возился с тушкой, а Иван с арбалетом в руках смотрел на тот берег. И о чём-то беседовали вполголоса между собой. Они тут языками чешут, а там…
— Агееч, вы ещё не закончили? — я очень старался, чтобы мой голос звучал спокойно.
— Почти. Сейчас только кристаллы сполосну, — ответил старик, отбрасывая останки на середину ручья. — Четыре штуки с этой добыли.
— А где Миклуш?
— В фургоне спит, — старик, видимо, что-то услышал в моём голосе и обернулся. — А что случилось?
— Да, с той стороны смоктальщик подлетел. Если судить по размерам — дядька всех тех, кого мы добыли раньше. Ты в него даже с закрытыми глазами попадёшь и уровень сразу поднимешь. А то и не один…
— Красавец! — выдал Иван, после недолгого молчания, возникшего после того, как мужики увидели смоктальщика. — Действительно, Агееч, ты в него и закрытыми глазами попадёшь. А если с упора, то и в голову, как думаешь?
Блискавый гигант, словно желая продемонстрировать своё величие, плыл как раз вдоль границы купола. Я вдруг почувствовал себя посетителем большого аквариума. Ни разу там не был в живую, только ролики видел. Так вот, там огромная рыбина также плавала вдоль смотровой стороны от одной боковой стены к другой, позволяя зрителям себя рассмотреть. С той лишь разницей, что тут видимых стен не было, но смоктальщик по какой-то причине каждый раз, проплыв метров десять-пятнадцать вдоль границы купола, поворачивал в обратную сторону.
— С упора, да если время подгадать — попаду.
— Тогда распределяемся. Ты бей в спину сразу за жабрами, я попробую в глаз. А Чеч гарпунным болтом в хвост. Этой твари нельзя дать уйти. Сейчас катушку к фургону прикреплю.
Я видел перед собой только здоровенный медленно изгибающийся хвост твари. И даже точку уже выбрал, куда попасть хочу — тёмное пятно, в середине которого то и дело вспыхивали маленькие искорки. Толщина тела в этом месте значительно меньше, чем в середине, гарпунный болт сможет пробить её на сквозь, и достаточная, чтобы он смог зацепиться.
— Залп!
Затаив дыхание, я потянул спусковой крючок. Хлопок тетивы. Шуршащий звук, разматываемой верёвки. Даже не посмотрев, куда попала стрела, я нагнулся, упёр арбалет в землю и, вставив ногу в стремя, потянул проволоку. Послышался характерный щелчок, крючок куркового механизма зафиксировал натянутую тетиву. Схватил воткнутый в землю болт, уложил на ложе, вскинул арбалет. И только теперь посмотрел, куда попал мой предыдущий болт?
Попал! Куда метил, туда и попал! И не я один. Но и тварь не стояла на месте. Рванула с места так, что шуршание разматываемой верёвки превратилось в свист. Затем раздался грохот и треск.
— Муу — замычал Бурый, охренев от произошедшего. Ещё бы не охренеть — фургон рвануло так, что его колёса где-то полметра дёрна сорвали. И это боком. Как уцелели? Хорошо ещё мы сообразили быку снова глаза завязать, а то бы внёс свою лепту в суматоху. Уцелела и верёвка, спружинив, швырнувшая тварь на землю. Смоктальщик чуть узлом не завязался. В какой-то момент мне показалось, что он сейчас на верёвку своим секретом плюнет, но пронесло. Говорил же Ивану, что гарпуном надо ближе к голове стрелять. Но полусотник побоялся, что болт с необычной формой наконечника там тело насквозь не пробьёт и хорошо не зацепится.
— Ложись! — заорал Иван.
Я бросился на землю. Ополоумевшая от боли, тварь понеслась в обратную сторону. И верёвка просвистела в полуметре надо мною. Как там мужики? Агееч успел. И арбалет уберёг, а вот мешок, на который он упирался, снесло. Полусотник же не просто лежал, он ещё из второго арбалета выстрелить успел и сейчас, перевернувшись на спину, быстро, но не суетливо его по новой заряжал. А я так
