же пакость он задумал, раз так быстро потухает.

Мы молчали. Уж не знаю, какие мысли вертелись под его лохматой шевелюрой, а у меня из головы почему-то не шла одна-единственная картина: его лицо, когда меня привезли.

Наверное, он думал, что я не увидела его в окне, однако, несмотря на расстояние и слегка мутное стекло, я отчетливо разобрала весь ужас и смятение.

Не сказать, что это было новостью, я знала, что, несмотря ни на что, он мною дорожит. Но в тот момент он выглядел не просто испуганным — опустошенным, словно дни моего отсутствия по-настоящему истощили его, а появление в таком виде добило.

Однако сейчас он, кажется, вполне спокоен.

Сколько же в итоге правды в его чувствах? Точнее, что это за чувства? Они есть. Но как называются?

За этим вопросом следовал другой, тот, что я старалась себе не задавать.

Когда жизнь может оборваться в течение ближайшей пары недель, достаточно просто отбрасывать мысли о будущем. Просто потому, что нет смысла беспокоиться о том, чего может не быть.

Но все же.

Предположим, я выживу. Предположим даже, ни орден, ни Дин, ни кто еще не решат насадить мою голову на пику.

А дальше-то что?

Куда идти, чем заняться? И, чтоб его, как быть с Яном?

Глава 48

Риду Рой, князь Ла Риду

Дела, которыми я пренебрегал в последнее время, требовали немедленного внимания, потому я задержался на лишнюю четверть часа после того, как старик лекарь с немного обиженным видом сообщил, что закончил лечение.

Именно из-за дел, а вовсе не из чистого злорадства. И не из непонимания, как начать разговор. И нужно ли его начинать.

Проще всего было молча отпустить Огня на все четыре стороны. В конце концов, я примерно это ему и обещал. Лу наверняка не одобрит, если я буду держать ее любимого мужчину силой. Моя сестра умеет понимать людей как никто. Кстати, она единственная поддержала меня, когда я сказал, что не верю в то, что И-Нин наложила на меня проклятие. Это была одна из причин, как мне кажется, почему Юндин тогда разругался со всеми нами и ушел.

Так что можно даже ничего ему сейчас не говорить, сам он наверняка затевать бесед не станет.

Но почему-то до обидного глупым казалось встретиться спустя столько лет при столь странных обстоятельствах — и просто разойтись, как в море корабли.

Когда я вошел, он лежал поперек кровати, заложив руки за голову и, по очевидным причинам, спустив ноги на пол.

На мое появление он отреагировал, только когда куски недружелюбного пола на его ногах рассыпались пылью и вернулись туда, где им положено быть.

Ну, как отреагировал.

Встал, одернул рубашку, которую успел натянуть поверх бинтов. И, даже не глянув на меня, вышел.

Когда он проходил мимо, от него пахнуло алкоголем и дымом, но я разумно решил, что предлагать ему перед отъездом помыться — значит спровоцировать как минимум на рукоприкладство. Силы к нему вряд ли вернутся в ближайшие часы, но разве это могло его остановить?

— Юндин.

— Что еще? — Он не обернулся, не замедлился.

— Хотя бы попрощайся.

— Прощай.

— Не со мной. С Рин-ди. Хотя бы. Он-то тебе что сделал?

— Ничего. — Юндин остановился так резко, что я не налетел на него только потому, что привык держать с собеседниками некоторую дистанцию. — Ничего он не сделал, князь. И ты ничего не сделал. Просто я не хочу находиться в этом доме. Не хочу видеть ваши лица. И уж точно не хочу видеть, как вы нянчитесь с ней.

Ну вот, приплыли.

— Юндин…

— Вы что, правда ей поверили? Вот так просто? Забыли, чем наше доверие в прошлый раз закончилось? Ладно, ты, допустим, лежал изображал комнатное растение, но Дождь о чем думает?!

— Ты за это на него злишься?

— Я не злюсь! — Крик разнесся по коридору, но Огня, очевидно, этот диссонанс не смущал. — Это ваши жизни. Просто когда она снова предаст вас, я не хочу этого видеть.

Он вновь попытался уйти, но мои инстинкты опередили нас обоих. Я сам не успел толком даже подумать, а перед его носом возникла стена.

— А может, ты в кои-то веки сначала выслушаешь, что тебе говорят, а уж потом ломанешься вперед?

— Выслушаю что? — Он саданул по стене, но как-то без запала, словно для галочки. Обернувшись, привалился к ней спиной и скрестил на груди руки с выражением раздражения и скуки на лице. Видимо, силы препираться в кои-то веки закончились. Надо же.

— Слышал когда-нибудь про ритуал «Сердце отравителя»?

Ли Нин

Сонливость не покидала, но, очевидно, лимит сна я исчерпала, потому застряла в туманной полудреме.

Рассеялась она, только когда в дверь постучали и в проеме появилась голова Дождя.

— Не отвлекаю?

Выгонять пригревшегося Яна на удивление не хотелось. Почему-то полупроснувшийся мозг воспринимал его чем-то вроде большого кота под боком. Это позабавило. Но смех смехом, а дела никуда не делись. Нежась под одеялом в обнимку с убийцей вместо домашнего питомца, проблем не решишь.

— Ты обещал хорошие новости. — Я потерла глаза и дотянулась до стула. Тот заскрипел, но подвинуться согласился. — Садись. Ян, иди займись чем-нибудь бесполезным.

— Пусть останется, — к моему удивлению, вступился за «питомца» Рин-гэ. — Пока что пользы от него больше, чем вреда. В отличие от некоторых, он обладает полезным свойством по запросу доносить информацию целиком, от а до я, ничего не упуская.

— Ты это на что намекаешь? — Я изобразила обиду, но не сдержала улыбки. Ян при этом поморщился, словно от зубной боли, как и всегда, когда я улыбалась не ему. Чудовище. Ночь. Моя ночь. Как жаль…

— Ну, например, ты не удосужилась внятно описать все, что смогла перевести по поводу ритуала. Я бы и не заметил, наверное, подвоха, если бы не его пересказ.

— Это какого такого подвоха?

— Сутеобразующего. — Кажется или на спокойном лице мелькнула тень ехидства? О-о-о, я помню это выражение, он всегда так смотрел, когда уличал в очередном «акте критической интеллектуальной импотенции».

— Я все же продолбалась с переводом?

— Именно. — Кончики губ его дрогнули, и я расслабилась. Судя по всему, новости действительно хорошие. — Для начала могу тебя успокоить: то, что твоя татуировка набирает цвета, — это хорошо. И связано как раз с возвратом