того, как Тринадцать Святых Битмейкеров начали проповедовать слово Вапора Синтовского, их слова распространились далеко за пределы Электросоюза. Изначально все последователи истинного Божества связывались между собой по городам и деревням, образовывали коммуны и уходили жить в пустоши, но затем некоторые из последователей углядели необходимость в расширении коммун, проводя проповеди по жилым местностям, а также создать материальную связь, коммуникацию между нашими коммунами. Они начали действовать. Но не всем из последователей это понравилось, ведь, распространяя слово истинного Божества, упираясь на количество, мы можем прийти к очередной вере, что будет использована правителями для своих целей, и, в конце концов, исказится. Помимо этого, навязывая слово истинного Божества, мы нарушаем основные постулаты истинного Божества, что были сказаны им через своего Одарённого, нашего мессию Вапора Синтовского. Так мы не даём людям понимание истинного Божества, так мы начинаем требовать от них понимания, а это противоречит истинности истинного Божества. Поэтому последователи разделились. Волна Вапора, что происходит от имени мессии и является сутью простоты и прозрачности, осталась изначального осознания своего пути к истинному Божеству. Волна Синта видит целью и требованием истинного Божества от нас распространить Его знания на весь мир, поднять Его слово на глобальный уровень.

- Так подожди, ты же говорил, что Божество едино... Но тогда как вы разделены на Вапоров и Синтов? - я запутался.

- Это не деление в данном контексте, но разные варианты просвещения об истинном Божестве.

- Я запутался. - Черногоре читал мои мысли. - А ты, получается, кто?

- Мой путь начался в коммуне Вапоров, а продолжается здесь. Несмотря на это, в поклонении истинному Божеству я следую пути Волны Вапора.

- Надо же. В основном кто-то извне, или даже в будущем, придумывает названия религиозным движениям, а вы уже сами всё определили, назвали и обозначали. - удивился Черногоре.

- Нас ведёт истинное Божество, поэтому мы знаем, куда и зачем мы идём, и что мы делаем. - спокойно ответил Сигма-Де-Мэйл.

- Знаете, но при этом разделились. - добавил я.

- На всё воля Его. Если мы действуем разными способами, значит, таков план истинного Божества.

- Ну, так можно всякое объяснить. - махнул рукой Черногоре. - Демагогия.

Культист пожал плечами, и закрыл глаза, продолжив свою медитацию. Но даже он, хоть и еле заметно, всё же дёрнул своими лицевыми мускулами, когда Злыня закричал, вернувшись сознанием в своё тело.

- Отвык немного. - придя в себя, объяснил он, неестественно подёргивая своими конечностями.

- Ну и чего там, за пеленой этой? - спросил Черногоре.

- Да ничего блин... Город там, чего. - недовольно буркнул Злыня. - Стражников только, как быдла в праздничную ночь. Да даже больше раза в... ну, полтора.

- Стачки есть? - поинтересовался я.

- Стачек - нет. Видел только какую-то суету в подворотне между скулькаманами.

- Ну, это нормально. Ты ещё не видел, чего на окраинах происходит. - даже ностальгия немножко накрыла, хоть и в не очень приятном тоне.

Было грустно, мы сидели. Вдруг Злыня пощёлкал пальцами, стараясь привлечь внимание культиста. Тот открыл глаза.

- А можно вообще послушать, чего там у тебя в системе этой? Ну мне просто интересно. Я в медитативных сферах толк знаю, мог сам заметить, если ты, конечно, не был чрезмерно погружен, ну...

Сигма-Де-Мэйл блаженно кивнул, снял свои накладки, и передал конструкцию из своих рук с нестриженными жёлтыми ногтям в грязно-коричневые ковырялки Злыни. Наш жрец поправил свои волнистые немытые тёмно-русые волосы, неуклюже пристроил подкладки к своим ушам.

- Давай. - махнул он.

Культист потыкал в своём приборе. Глазные яблоки Злыни расширились. Лицо его стало точно как у лягушки. Он смотрел в одну точку, периодически поглядывая вокруг. Затем, подпривыкнув, он закрыл глаза и приоткрыл рот. Даже расслабиться умудрился, и откинулся назад в центре камеры, оперевшись на локти. Немного понаслаждаясь, с видом критика снял наушники и сказал:

- Ну, для дымных посиделок пойдёт. На, послушай.

Он передал наушники мне.

Мягкие, воздушные звуки обволокли мои уши, словно розово-фиолетовые облака. Такой покой, такая лёгкая грусть и, в то же время, захватывающее блаженство. Электронные, замедленные и местами рваные шумы отправляли меня на какие-то психоделические небеса, или на вечный покой в самую слякоть земли. Эти двоякие чувства то ли предсмертного покоя, то ли вечно недостающего расслабления были связанны с неестественным замедлением, походившем на распластывание на фиолетовом облаке, которое моментами, как при поверхностном трипе, резкими и незаметными вспышками превращалось в болото, которое утягивало парализованного тебя вниз. Между бесконечными звуковыми вибрациями возникал, словно из тёплого тумана, голос, реверберационно и отрывисто повторяющий не всегда понятные слова, хоть они и пропевались на востконтинентальном диалекте. Но одна фраза, которая пелась в конце припева и иногда с затуханием появлялась в разных моментах этого бесконечного микса, и, скорее всего, была заглавной идеей всего текста, всё-таки опознавалась моими ушами и западала, повторяясь и напеваясь, в голове:

«Пойми, наконец,

Всё в твоей голове,

И всё...»

Под конец фраза начала повторяться, и повторяться, и повторяться, пока, в конце концов, не была остановлена совсем уж безумным замедлением ритма, превратившим мелодию в размазанную кашу, в конце которой натужный голос, на последнем баритонном издыхании пропел:

«Я не понимаю,

Ты не скажешь «да»,

Но не говоришь «нет»...»

Я снял музыкальную систему и, ничего не сказав, передал её Черногорю. Мы переглянулись с культистом, который всё это время следил за моей реакцией. Теперь его лицо украшала блаженная ухмылка. Он ничего не сказал, лишь ещё какое-то время, с неизменной физиономией повглядывался в меня, и перевёл своё внимание на Черногоре.

Черногоре слушал. Долго слушал. Его лицо никак не восторгалось, но и не омрачилось. Сидел он неподвижно и сконцентрировано, будто с усилием. В конце концов он снял систему с головы и хмуро процедил:

- Не метал.

Сигма-Де-Мэйл никак не изменился в своей блаженной выразительности, взял наушники и напялил себе на голову.

- Это лишь малая толика того, что оставил святой Вапор Синтовский, ведомый Истинным Божеством. Лишь преддверие в истину, ознакомление и сопутствующее, как ваши небеса в разгар боя, те звуки, что даёт Истинное Божество, которого вы называете, на свой лад, «Метал-Богом», есть начало познания Его вовне и изнутри.

- Ну, понятно. - сказал Злыня.

- А твоё Божество, раз оно везде, и вокруг, и в тебе самом, может ли оно спасти нас от виселицы? - с ноткой иронии спросил Черногоре.

- Если уж суждено вам пасть от