Шрифт:
Закладка:
— А нам там не будет тяжело? — только и спросила Кира, которая за последнее время изучила бухгалтерию отца и готовилась вступать в наследство. — А если переводы закроют?
Хуже того, Князевой теперь самой приходилось разбираться в чайном бизнесе и порой казалось, что этот поток без помощи отца её рано или поздно смоет. Так что предложение Зины она восприняла спокойно. Лучше так, чем десятки лет слать посылки с чаем на зону и читать длинные письма, где в конце названная мать постоянно пририсовывала члены, как бы подчёркивая, что очень по ним скучает.
— Даже если так, то потом сделаем вызов. Сам привезёт. Ну или через третьи страны переведём. Через Турцию, к примеру. Да и вообще, — тут Зина подошла, обняла за плечи. — Не переживай ты так насчёт денег. Майор поставит на полное довольствие. Будем жить в квартире с металлическими стенами.
— В смысле с металлическими? — не поняла Кира. — Зачем?
— Как зачем? — больше переживала за безопасность Фридрих. — Жарко, конечно, но металлические листы отлично от осколков защищают. Знаешь, когда над городом ракеты летают самодельные всегда есть шанс, что часть из них прилетит возле твоего дома. А осколки стёкла на раз пробивают. Не говоря уже о прямом попадании. Но сетка — решает.
— Куда ты меня везёшь⁈ — округлила глаза Кира.
Зина лишь улыбнулась и добавила:
— Да это частный случай. Всё хорошо будет. Если бы у Израиля не было мощной поддержки, его бы давно не существовало.
Кира вздохнула и набрала номер Глобального. В лучшем случае приедет потом к ним и останется. В худшем — с продажей активом поможет.
Зачем они ей все тут без отца?
* * *
Боря как раз приехал в собственную квартиру, подаренную матери и убеждал Галину Константиновну, что жить в трёшке гораздо просторнее, чем в однушке.
— Мам, да я там даже лучше ремонт сделаю! Я смежную стену уберу. У тебя кухня хоть со столовой вместе будет. Огромна-а-ая.
— Да зачем мне одной огромную? — уже привыкла к новому обиталищу мать и не желала и слышать о том, чтобы его покинуть.
— Сможешь по дюжине человек за стол усаживать, — всё же не сдавался Боря. — Чего ты тут ютиться будешь? Если хочешь, даже аквариум тебе там бахну. Во всю стену! На рыбок будешь смотреть. Говорят, успокивает.
— На кой чёрт мне твой аквариум? Мне и тут хорошо! — совсем не желала успокаиваться мама и взяла сына под руку. — Борь, не выселяй меня никуда, а? Дай для себя пожить!
— Да не собираясь я тебя выселять, ты чего? Я же хотел тебе ещё просторнее сделать, пока возможность подходящая, — объяснил Боря, уже понимая, что на квартиру придётся занимать у Шаца.
Но три миллиона от шестнадцати — это не так уж и много. Плюс себе за перегон и рубля не просил.
«Даже бензин и билеты сам оплачивал», — напомнил внутренний голос: «А трансфер? А услуги боди-гарда для купюр? А за нервы? А? А⁈ А?!!»
Спорить с ним было бесполезно. Глобальный только на кухню ушёл. Холодильник открыл, рассола хлебнул. Хорошо. А затем присел за барную стойку вместо стола пирожки есть с капустой.
Чудесно!
«Хорошие пирожки, с душой сделаны», — одобрил внутренний голос, попавшись на вкусняшку вместо горячих диспутов.
Пока жевал, Боря отца набрал:
— Бать, дальнобойщиком пойдёшь?
— Пойду, а… — тут отец понял вопрос и добавил. — Куда идти? А то помню пошли мы как то раз нахуй, а там очередь. Пришлось людей вперёд пропустить.
— В Москву, — ответил Боря. — В основном. А так по всей России.
Сантехник попытался припомнить, куда дел подложку с участка.
«Вроде, катается в аренде. Но всегда можно забрать для других аренд», — прикинул внутренний голос, пока хозяин дела накопившиеся разбирал.
— Короче, куда скажут, туда и поедешь, — подытожил Боря. — Так ты как? Согласен?
— Я активно за! — заметно повеселел Пётр Иванович Глобальный. — А ты что задумал? Знакомствами обрастаешь?
Боря вытер руки в пирожке о рабочую спецовку, залез в сумку и достал золотой лом на реализацию, чтобы ещё раз глянуть.
— Ты, батя, работай. И ни о чём не думай. График тебе какой хочешь подберут. Кстати, по части знакомств. У нас по золоту спецов в роду нет?
— Да откуда? — удивился отец. — Мы что, евреи?
— Точно! Евреи же! — воскликнул Боря и тут же распрощавшись с отцом, позвонил одному знакомому продюсеру. — Моисей Лазаревич, как поживаете?
— Ой-вэй, Борис. А я как раз хотел вам звонить, — даже не думал отвечать на неинтересные вопросы Коба. — А мы тут на студии сидим, пишемся. Пришлось местную арендовать, чтобы в Москву по пустякам не ездить. С одной песней всё-таки альбома не выйдет. С твоей старой песней, уже, конечно можно макси-сингл выдать, если каверов впихнуть, акустическую версию и запись с симфоническим оркестром. Но что-то подсказывает мне, что одних «арбузов» и «фентезях» тут мало будет. Может, ещё что-то подкинете? Мне-то самому не надо, но контракт одному рыжему исполнять приходится. Иначе все по миру пойдёт.
— Займусь на днях, Моисей Лазаревич, — тут же пообещал Боря.
«Спасибо» он так и не услышал. Ни от брата, ни от продюсера. И вряд ли группа вообще упомянет его автором текста.
Но звонил неунывающий сантехник не поэтому.
— А у вас нет знакомых людей, кто бы мог по золоту подсказать? И подучить?
— Во-первых, даже не знаю, это обидно, что насчёт золота сразу звонят Кобе или похвально? Неужели вы-таки думаете, что у каждого еврея есть знакомый ювелир? А во-вторых, могу дать ещё и контакт юриста и стоматолога!
— Пока не надо, — Боря на всякий случай попытался пошатать зуб, но те выдержали все вправления челюстей и пока не сыпались. — Но теперь точно знаю куда обратиться.
— Борис… не затягивайте только с песней, — сделал тише голос продюсер. — Сами понимаете, брат у вас эталонный распиздяй.
