Протягивает руку и касается прядки волос, которую дерзкий ветерок бросил мне в лицо. Бережно убирает её в сторону, при этом будто случайно нежно касается щеки. Невинный жест, такой естественный и незатейливый в своей простоте, но меня от него потряхивает хлеще, чем от самых смелых касаний.

— У тебя всё получится, Аурэлия, но если боишься, давай сделаем это вместе. Хочешь?

Вопрос повисает в воздухе. Смотрю на его губы и понимаю, что — да, хочу! Хочу снова почувствовать их вкус. Только на этот раз долго и медленно, не спеша, с чувством и толком.

И это осознание окончательно выбивает всю почву из-под ног, пугает и заставляет пятиться назад.

— Нет! — выкрикиваю громко. — Не хочу, не сейчас, потом! Я…

— Куда? — досадливо морщится, делает шаг мне навстречу, но я вскидываю перед собой руки.

— Не надо! Не иди за мной! Мы с Кати вернёмся в мою комнату и сядем за вышивание! Я никуда не выйду, обещаю! А ты… иди к Императору, вернее лети. Будь с ним и со всеми.

Разворачиваюсь на каблуках и быстрым шагом иду прочь, слыша спиной ругательства, которые принцессе слышать не пристало.

Выхожу с террасы в Главный бальный зал и растерянно оборачиваюсь: Кати здесь нет. Хм, ладно, отыщется позже. Иду в сторону выхода, и вдруг слышу:

— Моя дорогая падчерица!

Замираю на месте и медленно поворачиваюсь в сторону. Крижария в тёмно-зелёном платье, с распущенными гладкими чёрными волосами, которые за километр лоснятся дорогим блеском, сидит, вальяжно развалившись на императорском троне и удерживая в руке узорчатый изумрудный бокал.

Её пристальный взгляд направлен на меня, на ярко-красных губах играет хищная улыбка.

— Скажи-ка мне, будь рыбонькой, а что у тебя с генералом Роквудом?

Оцениваю её хитрый взгляд и расслабленную позу хозяйки положения. На террасе уже пусто, значит, Райгон улетел. Интересно, она слышала наш с ним разговор, или только видела и домыслила? Прищуриваюсь в ответ:

— По воле Императора генерал Роквуд мой хранитель и защитник.

— Да, да, это мы все слышали, — машет на меня рукой Крижария. — Я о другом.

Она медленно поднимается с трона и начинает ко мне приближаться, покачивая бёдрами в обтягивающем платье, расходящемся книзу и поигрывая бокалом.

— О том, что вы смотрите друг на друга, будто любовники. И ведёте себя так же.

Задерживаю взгляд её глубоком декольте, из которого вот-вот выпрыгнет белая рыхлая грудь, на её хищном рте, растянутом в глумливом оскале. Закрываю и открываю глаза и отвечаю с милой улыбкой:

— Не понимаю, о чём ты, Крижария. Боюсь, я совсем не разбираюсь в подобных вещах, и не знаю, как со стороны смотрятся любовники. Но спорить не стану, доверюсь твоему богатому опыту.

Намёк на многочисленные измены Императора заставляет глаза Крижарии вспыхнуть. Она опасно прищуривается и смотрит на меня иначе:

— А у рыбоньки, оказывается, есть зубки, — сладко улыбается она.

— Ещё какие, — улыбаюсь в ответ ещё слаще.

— Неожиданно, — хмыкает она. — Яблоко от яблони далеко откатилось, но да ладно, малышка. Давай начистоту. Я же вижу твои взгляды, чувствую неприязнь, вот только не пойму, чем заслужила. Я к тебе со всей душой и лаской, а что в ответ? Ты во дворце несколько дней, а даже на поклон ко мне не явилась, не представилась.

Действительно! Она меня что, совсем за идиотку держит? Думает, я ничего не знаю про мать? Крижария словно мысли мои читает. Наигранно смеётся и машет рукой:

— Ох, опять этот взгляд, рыбонька, ну, ты чего, в самом деле? Не верь ты этим давним слухам! Я хорошая, и ничего плохого тебе не желаю! Да, у меня аллергия на императорских шлюх, так уж вышло, пойми меня, как женщина женщину, но! — она поднимает вверх палец с острым красным ногтем. — Ты-то тут причём, правда же? Ты же не его шлюха, а его дочь, тем более, недолго здесь пробудешь. Так что нам с тобой делить нечего. Предлагаю мир. Соглашайся. Глядишь, советом помогу. По-дружески.

Смотрю на протянутую холёную руку с длинными острыми красными ногтями, повисшую в воздухе, и прячу ладони за спину. Вскидываю подбородок и отвечаю, глядя ей в глаза:

— С такими друзьями и враги не нужны.

— Ох, рыбонька, — смеётся Крижария и отпивает из изумрудного бокала, постукивая по узорчатому стеклу длинными ногтями. — Что ты знаешь о врагах, я тебя умоляю! Посмотрю я на тебя через несколько лет! В нашем деле либо ты, либо тебя, по-другому никак!

— В каком ещё вашем деле? — вздыхаю устало.

Меня начинает утомлять этот разговор. Но Крижария внезапно серьёзнеет.

— Нет, правда, ты мне нравишься, — усмехается она. — Если бы у меня была дочь, она была бы с таким же характером. Не надо сверкать глазками! Вокруг твоего мужа всегда будет крутиться туча женщин. Ты будешь стареть, а они — нет! Ты будешь рожать и дряхлеть, они — нет! Хотя, лучше уж так, чем наоборот, об этом тоже позаботься, не будь дурой. Никаких бастардов, запомни! Бастарды — это восстания, войны и угроза трону твоих детей. Уничтожай их в утробе!

— В этом у тебя большой опыт, — смотрю на неё с неприязнью, сразу вспомнив о том, как умирала в муках от яда моя мать.

Крижария делает шаг навстречу, наклоняется к моему уху и шепчет:

— Ты себе даже не представляешь, насколько.

Она отходит обратно. С минуту мы смотрим друг на друга, затем я вздыхаю:

— Кажется, лекция затянулась, — разворачиваюсь, чтобы уйти.

— Это даже интересно, — раздаётся мне в спину. Останавливаюсь и чуть поворачиваю голову. — Ты приручила одного зверя. Кто знает, вдруг, получится приручить и второго. Они друг друга стоят, что один, что второй. Оба залили кровью не одно поле сражений. Правда, твой генерал не творил с женщинами разную дичь, не то что…

— Кто? О ком ты вообще?

Но Крижария уже идёт обратно к трону, звонко цокая каблуками и покачивая бёдрами. Пожимает плечами и бросает через плечо, не оборачиваясь:

— Ты ведь не захотела дружить, рыбонька. Жди теперь, когда папочка тебе расскажет.

Думает, стану умолять её передумать? Да щас же! Больно надо! Закатываю глаза, разворачиваюсь и иду прочь. Подумаешь! Жди! И подожду!

Ждать приходится недолго. Спустя несколько дней, поздним вечером, когда я уже собираюсь готовиться ко сну, меня срочно вызывают в рабочий кабинет Императора.

16. Больше не твоя

Аурэлия.

Иду по коридорам в сопровождении фрейлин. Факелы на стенах отбрасывают тени, которые почему-то кажутся мне зловещими. В коридоре гуляет сквозняк и пахнет сыростью и пылью. Что