Я молча протиснулся сквозь остановившихся в коридоре пацанов, практически на автопилоте дошел до своей комнаты, закрыл дверь и не раздеваясь упал на кровать.

Отрубился я, кажется, уже на лету.

Интерлюдия. Кабинет директора гимназии

— Коллеги, — Яков Иванович взял графин и набулькал себе в бокал рубиновой жидкости, — рад приветствовать вас на вечерней планёрке. Готов заслушать ваши доклады. Демид Иванович?

— Добрый вечер, — классный руководитель класса «Аз» приветственно кивнул всем сидящим за овальным столом, и раскрыл свою папочку. — У меня две новости. Хорошая и плохая, с какой начать?

— С хорошей, конечно, — хохотнул директор, отхлебывая из бокала.

— Треть учащихся моего класса взяла новые ранги.

Если до слов Демида Ивановича присутствующие в кабинете педагоги негромко переговаривались, делясь новостями за день, то стоило ему закончить, как в кабинете воцарилась гробовая тишина.

— Причина? — бокал с рубиновой жидкостью оказался забыт, а сам директор принялся задумчиво барабанить по столешнице.

— Думаю, у нас появился катализатор, — после небольшой заминки отозвался учитель. — И скорей всего это…

— … форточник, — закончил за него Светозар. — Точно вам говорю!

Педагоги тут же начали переговариваться, обсуждая услышанную новость.

— Нам нужны подробности! — директор постучал карандашом по столу, и разговоры моментально затихли.

— Сам форточник взял два ранга за два дня. Глава его пятёрки, Роман Дубровский взял ранг после потасовки в туалете…

— Громов и Пылаев участвовали? — перебив, уточнил директор.

— Нет, — Демид Иванович покачал головой. — Их пятёрка в это время находилась в классе.

— Жаль, жаль, жаль, — пробормотал директор, нисколько не стесняясь присутствующих в кабинете. — Продолжайте, Демид Иванович.

— А после стрельбы в подземном тире ранг взял Милослав.

— Он же и так уже тройка? — удивился директор. — Разве такое возможно?

— Почему бы и нет, зная, кто его отец, — отозвался Демид Иванович. — Но ранг он взял по стезе Воина. Я видел его стрельбу. Куда там тридцать пять метров! Он и на триста может болт положить.

— Боюсь спросить, какая плохая, — хмыкнул директор, принимаясь что-то черкать у себя в блокноте.

— Про плохую новость расскажет Ольга Ивановна, — Демид Иванович приглашающе кивнул магине первашей.

— Господа, — Ольга Ивановна сидела на своем месте с неестественно прямой спиной. — У нас два потенциальных Одержимых. Причем у обоих хорошие задатки к ментальному сопротивлению.

— Дайте угадаю, — нахмурился директор. — Форточник и…

— Иван Толстой, — подсказал Демид Иванович.

— Толстого трогать нельзя, — немного подумав отозвался директор. — У нас имеется договорённость. Да и жаль пацана. Эти Серебрушки ему все мозги сожгут.

— Но форточник — катализатор! — слегка повысил голос Демид Иванович. — Мы не можем его отдать.

— Мы должны им отдать хоть кого-то, — резко возразил директор. — Мы все помним, чем закончилось неподчинение десять лет назад. А вы помните, Демид Иванович?

— Полной сменой педагогического состава, — глухо отозвался учитель.

— А некоторые попали в гости к Серебрушкам, — добавил директор. — Вы хотите попасть к ним в гости, Демид Иванович?

— Нет, — сглотнув, выдавил из себя учитель. — Нет, не хочу.

— Тогда не мне вас учить, что делать, — отрезал директор. — Готовьте документы на перевод.

За столом воцарилась звенящая тишина.

Учителя мрачно переглядывались, не решаясь заговорить, а директор о чем-то усиленно думал.

— Увы, — наконец-то произнес Яков Иванович. — Не вижу другого выхода. Мне тоже симпатичен Михаил, есть в нём какой-то внутренний стержень, но… Нам придется отдать форточника.

— А что если, — неожиданно для всех заговорил Светозар Иванович, — отправить их… на практику?

— Что за бред! — разочарованно протянул директор, но в следующий миг его лицо изменилось. — На практику, говорите…

— Именно, — подтвердил историк. — Да, практика обычно идет во второй и в четвертой четверти, но наше всеми любимое ведомство народного просвещения, выслало очередные рекомендации…

— Ольга Ивановна, что скажете? — директор внимательно посмотрел на магиню.

— Я согласна, — слегка покраснела девушка, — но только при условии, что при повторной калибровке у них не обнаружится Проклятой ауры.

— Это решаемо, — кивнул директор, — браслеты же у вас? Заодно и лояльный княжеству катализатор появится. — Яков Иванович перевел взгляд на классного руководителя литеры «Аз», — Демид Иванович?

— Жаль пацана, — откровенно признался мужчина. — Но попасть в кабалу к князю лучше, чем к Серебряным. Я за.

— Светозар Иванович?

— Поддерживаю, — непонятно чему улыбнулся историк. — Главное, чтоб не к Серебрушкам. Парень целеустремленный, что-нибудь придумает.

— Игнат Иванович?

— Он же не дворянин? Отдали бы его Серебряным и всё, — пожал плечами физрук. — Но я как все.

— Я вас понял, — директор едва заметно поморщился и перевел взгляд на последнего преподавателя, — Тарас Иванович?

— У парня отличная база, из него может получится гениальный Инженер! Такие мозги нельзя отдавать! Я однозначно за практику, к тому же мы уже начали разбирать устройство арбалета и водяной мельницы.

— Хорошо, — директор обвел взглядом педагогов. — Значит, дадим форточнику шанс.

— Кхм! — Ольга требовательно кашлянула, не спуская с директора глаз.

— При условии, что он успешно пройдет повторную калибровку, — добавил директор, чудом удержавшись от того, чтобы не закатить глаза. — Демид Иванович, готовьте документы.

Глава 23

Мне снился родной дом, мать с отцом, дядя. Племянницы, школьный выпускной, университетские пары. Снился драгоценный камень, который я искал по ювелирным мастерским около двух лет.

Снился портал, снились тренировки по айкидо и боксу. Студенческая качалка и отцовский турник. А ещё снились шахматы.

Я стоял посередине гигантской шахматной доски и наблюдал за разворачивающимся боем.

Белые пешки на глазах доставали из-за спин огромные двуручные мечи и, превращаясь в трехметровых боевых големов, угрожающе шагали вперёд.

Трехметровые УГи-офицеры вспыхивали магическими щитами и обрушивали куда-то в сторону черных противников огненные шары.

Кони превращались в шарообразных големов и стремительно атаковали по правому флангу при поддержке дюжины миниатюрных големов.

Ладьи поднимались над доской, раскладываясь в катапульты и посылая вперёд настоящие метеоры.

Король, выглядящий, почему-то как пешка, скромно притаился у катапульты, а Ферзь мчался прямо на меня, обгоняя даже стремительных коней.

Подсознание подкидывало один образ за другим, и ферзь то превращался в старкрафтовского пехотинца, то в трехметрового киборга с пылающим мечом, а то и вовсе в … робота-трансформера.

Черные, чей состав ничем не отличался от белых, сели в глухую оборону, но я уже видел, что белые почти закончили вскрывать левый фланг.

Грамотно прикрывая друг друга фигуры тянулись вперед, на ходу превращаясь в трехметроввых големов.

А я, как бы ни хотел проснуться, был вынужден стоять прямо на поле, молиться, чтобы не попасть под чей-нибудь удар и ждать мата.

Но когда до мата черным оставалось два хода, на меня наехал шарообразный голем.

Тело пронзило болью, от влажного хруста моих же собственных костей мгновенно затошнило, но зато этот кошмар