Шрифт:
Закладка:
О существовании «Рубинового Орла» многие пражские коллекционеры, ювелиры и торговцы драгоценностями слышали. Но не подозревали, что это дорогостоящее изделие находится в их городе.
Однако слухи своенравны и существуют по своим, не всегда понятным законам. Рожденные человеком, они вовсе не желают подчиняться ему и сами стремятся властвовать над ним. Превознести или опорочить, вызвать подозрение или равнодушие, уважение или ненависть — все это подвластно могущественным слухам.
Откуда чудаковатый коммерсант и коллекционер с Мелантриховской улицы узнал о том, что «Рубиновый Орел» находится у четырех русских офицеров, так и осталось тайной. Звали этого странного человека Иегудий. Но с детства к нему приклеилось прозвище Перекосяк.
Прошлые причуды и увлечения
Все, что ни делал он, становилось поводом и для обсуждения, и для осуждения. Еще будучи гимназистом, Иегудий вдруг заявил: «По еврейскому городу я буду передвигаться только на чужих руках».
Где он вычитал подобный бред? С чего вдруг втемяшилась в его башку такая причуда?
Однако добился своего Перекосяк. Разделся он до нижнего белья, разрисовал себя масляными красками под зебру и улегся у входа в Майзлову синагогу.
Народ вокруг волнуется, возмущается невиданным святотатством, а сумасбродный Иегудий лежит себе и безмятежно смотрит в небо. Да еще жует букет цветов и на тротуар поплевывает. И никакие увещевания, угрозы верующих не пробивают его безмятежного состояния.
Сообщили о небывалом святотатстве раввину, вызвали родителей Иегудия. Но обуздать нечестивца и они не смогли.
— Зачем тебе это надо, Иегудий? — вопрошал раввин. — У тебя почтенные родители. Подумай, какое горе ты принес на их седые головы. Одумайся!
Но Перекосяк не удостаивал его ответом и продолжал зачарованно смотреть в небо.
Терпение раввина лопнуло. Он вспомнил о древнем, позорном наказании нечестивцев. И приказал дюжим молодцам взять Иегудия за руки и ноги и, раскачивая направо-налево, унести развратного сумасброда прочь из еврейского города.
Может, кто-то от подобного унижения сгорел бы от стыда. Но «Перекосяка» подобная экзекуция не смутила. Изгнанный из гимназии и родительского дома, он связался с пражской шпаной. Однако мелкие кражи и хулиганство юному отщепенцу вскоре наскучили, поскольку его папаша не очень реагировал на криминальные похождения сына.
Иегудий решил основательно досадить родителю. Явился он в костел и заявил, что хочет принять католическую веру.
Это известие так обозлило отца Иегудия, что он тут же проклял сына и лишил наследства.
Но не долго пробыл Перекосяк в лоне католической церкви. Однажды прихожане заметили, что новоиспеченный собрат по вере совершает святотатство: крестится в храме, не как принято, а вначале касается кулаком правого бока, потом — левого плеча, затем — живота и лба.
Осквернителя выволокли из храма, и самые рьяные адепты веры основательно проучили его. Расправа только раззадорила Иегудия.
Поднялся он с мостовой, отплевался кровью, пощупал подбитый глаз и сказал, ни к кому не обращаясь:
— Ха! Чепраки пинхусные, не захотели, чтобы я обогащал и очищал свою душу в вашей церкви, так я обогащу свои карманы и очищу чужие!
На что намекал молодой изгой-богохульник, вскоре выяснилось.
Не прошло и месяца, как Перекосяк открыл собственный оккультный салон. Откуда он добыл на это предприятие деньги, не смогли дознаться даже самые любознательные пражане.
Дело Иегудия процветало. На его оккультные сеансы собирались очень уважаемые, состоятельные и известные горожане. Правда, посещали они салон тайком — то ли стыдились своего увлечения, то ли по каким-то другим причинам.
Новые солидные связи позволяли Иегудию совершать успешные торговые сделки. В его доме на Мелантриховской стали появляться не только жители Праги, но и любители оккультизма из разных стран.
С конца XIX века и до начала Первой мировой войны салон Иегудия превратился в место обмена всевозможными сведениями и слухами.
Сам же Перекосяк не раз заявлял своим гостям:
«Вы насыщаете информацией меня, я отправляю ее в далекое прошлое — египетским фараонам, вавилонским, финикийским, эллинским, древнеримским жрецам, а они подсказывают нам будущее…»
Два дня на размышление
Наверное, русские офицеры обладатели «Рубинового Орла», ничего не знали о салоне Иегудия. В самом начале Первой мировой войны это заведение закрылось. Годы лихолетья разметали его былых посетителей по разным странам, а мировая бойня, тиф и «испанка» многих из них унесли в иной мир.
Немногие любители оккультизма, оставшиеся после войны в Праге, редко вспоминали свои прошлые таинственные увлечения. Теперь у них появились другие цели и заботы.
Еврейский квартал
Состарившийся Иегудий по-прежнему успешно занимался коммерцией и коллекционировал антиквариат. С годами он стал очень скрытным, хотя по-прежнему любил почудить и ошарашить своими поступками народ.
Когда посыльный принес офицерам приглашение от Иегудия, все четверо сразу поняли, что коммерсанта интересует «Рубиновый Орел». Вскоре они прибыли в дом на Мелантриховскую улицу.
Перекосяк встретил их приветливо, но не стал терять время на пустые, банальные разговоры о погоде и здоровье.
— Пташка не пострадала от ваших переездов и всяческих приключений? — сразу взял быка за рога Иегудий, едва усадив гостей за кофейный столик.
Офицеры переглянулись в нерешительности.
— Не осторожничайте, господа, — усмехнулся Перекосяк. — Я знаю столько всего, что меня уже без толку опасаться. К примеру, у вас, ротмистр, в нагане, который вы умело скрываете под пиджаком, всего три патрона. Могу показать, какой величины родинка на заднице покойного Платоши Хмеля. А если желаете, сообщу, по каким городам в поисках вас рыскают со своими подручными англичане Джеферс и Моуди. Впрочем, они такие же Джеферс и Моуди, как я солист Мариинского театра… Мне продолжить?
— Нет-нет, достаточно — Ротмистр от волнения откашлялся. — Мы и так убедились в вашей информированности.
Иегудий самодовольно улыбнулся.
Офицеры снова переглянулись.
Поручик подался вперед, к хозяину дома.
— А не могли бы вы, господин… пан…
Перекосяк всплеснул руками.
— Для вас я просто добрый старина Иегудий. Обойдемся без церемоний. В моем доме все по-простецки. Так что вы хотели услышать насчет моих возможностей?
— Ну, в общем… Мы бы хотели узнать, где конкретно ищут нас англичане… — нерешительно произнес поручик.
Перекосяк не сдержался и залился дребезжащим смехом.
— Ай, славно! Да, конечно же, сообщу! И об англичанах, и о других, кто идет по вашему и «Рубинового Орла» следу. Но!.. — Хозяин дома сделался серьезным и поднял вверх указательный палец. — Сделаю я это, молодые люди, лишь после завершения нашей сделки.
Все четверо офицеров молча кивнули, а мичман достал из-за пазухи завернутое в тряпицу драгоценное изваяние.
Иегудий мгновенно преобразился. С ловкостью фокусника он извлек откуда-то из карманов пиджака вначале одну лупу, затем — вторую…
