Шрифт:
Закладка:
29. Круг света
Повозка преодолела крутой спуск, а потом резко остановилась. Ида негромко вскрикнула, но никто не услышал её приглушённый голос. Вдобавок снова раздались крики и тявканье умонов. Затем тяжёлые городские ворота со скрипом открылись, и повозка выехала на неровную ухабистую землю.
Небо над головой заметно потемнело. Телегу швыряло из стороны в сторону. Наконец, по прошествии, казалось, многих часов, она остановилась.
Мэгги выглянула из-за бортика. Теперь единственным источником света были фонари кучера. Умоны тяжело дышали, и от их тел в холодном воздухе поднимался пар.
Кучер медленно спешился. Мэгги увидела, как он нажал что-то на дне тележки, и внезапно её подбросило в воздух. Она закричала, поняв, что летит в огромную выгребную яму. Старый кучер на мгновение задержался на краю обрыва, но, видимо, решил, что ему послышалось, поскольку снова сел на козлы и медленно поехал прочь.
– Просто прелесть, – послышался в темноте раздражённый голос кота.
Мэгги засмеялась от облегчения, но быстро умолкла, когда рот забился чем-то шевелящимся. Она захлебнулась и принялась отплёвываться.
– Ты видишь Иду?
– Нет. Наверное, она снова в обмороке.
Они искали в темноте, пока Хоги не заметил обмякшую девочку с кочаном капусты на голове. Фрэнк тоже вынырнул из ямы, и все вместе они вытащили Иду.
Первые лучи белого света только начинали пронзать темноту, и они увидели, что находятся на пустоши – плоской и унылой; там и тут вздымались холмики мусора. Белое время оказалось сумрачнее, чем обычно, но было видно, что пустошь простирается во все стороны до самого горизонта. И никаких признаков Города Солнца.
«Ну, по крайней мере, здесь никто не будет искать», – подумала Мэгги.
Фрэнк забегал взад-вперёд.
– Нужно вернуться в междумирье.
– А разве они не пойдут туда в первую очередь? – спросила Мэгги.
Умон дёрнул мордочкой.
– Пока они думают, что ты ещё в городе. Но это ненадолго. Мы должны добраться в междумирье первыми.
Мэгги попыталась поставить Иду на ноги, но та могла передвигаться только на четвереньках, так что Мэгги просто позволила ей ползти рядом. Она подумала об Уэст-Минчене, и сейчас это место показалось ей совершенно нереальным. Неужели люди там живут обычной жизнью, ездят по улицам, покупают еду в магазинах, ходят на работу?..
Интересно, стало ли Эсме легче, когда Мэгги пропала? Рассказали ли об исчезновении маме? Провели ли школьное собрание в её честь? Приезжал ли отец в Лондон? Скорее всего, никто не удивился тому, что она сбежала. Этого от неё и ожидали. И в любом случае, у неё нет дома, куда можно вернуться. Нету никакого конкретного места, где Мэгги должна быть…
Она посмотрела на Иду и, несмотря на печальное состояние девочки, всё же ощутила укол зависти.
Внезапно земля впереди круто ушла вниз. Спустившись, Мэгги обнаружила маленький ручеёк.
– Пейте, – сказал Фрэнк.
Мэгги и Хоги напились и залили несколько пригоршней воды в рот Иды. Умон нетерпеливо расхаживал взад-вперёд, и его лицо было искажено тревогой.
– Надо двигаться.
Мэгги плеснула водой себе в лицо и попыталась быстро ополоснуть волосы. Холод разбудил её, и внезапно перед мысленным взором возникло лицо мистера Йейтса. Увы, он слишком много времени провёл в тюрьме. Мэгги уже ничем не смогла бы ему помочь…
«Разве что вытащить его оттуда», – сказал тихий голос в голове.
Не в силах Мэгги было спасти всех.
«Ты могла бы спасти его», – настаивал тихий голос.
Мэгги покачала головой. Она не хотела думать об этом сейчас. Если Элдроу поймает их, то её и Иду посадят обратно в стеклянные бутылки. И тогда уже не будет ничего – только жуткая тупая боль в сердце, от которой хочется умереть. Мэгги вздрогнула. Нужно сделать всё возможное, чтобы вернуться домой.
Они шли в молчании. Ида время от времени переставала ползти и валилась на спину, но, если кто-то подталкивал её, снова начинала двигаться вперёд на автопилоте. Она ничего не говорила, ни на что не смотрела, и на её худом измождённом лице не было никакого выражения.
К тому времени, когда они упали на опавшую листву леса, измученные и голодные, уже сгущалась темнота. Из-за чёрных деревьев не доносилось ни звука, ни движения, но Мэгги почувствовала страх. Ида тихо заскулила рядом с ней, однако даже не пошевелилась.
– Думаете, они отняли у неё всё счастье? – прошептала Мэгги.
Хоги не ответил, а Фрэнк присел на корточки и понюхал воздух.
– Надо идти по туннелям. Там они не смогут до нас добраться.
– Под землёй? – Сердце Мэгги учащённо забилось. – Но… Но я не могу.
Умон проигнорировал её слова и направился к деревьям. Мэгги, Ида и Хоги последовали за ним. Наконец Фрэнк остановился и начал топать ногами по земле. Через некоторое время почва провалилась, и умон поманил Мэгги к себе.
– Ты лезь первая, а потом я спущу девочку вниз.
Мэгги медленно села и свесила ноги в тёмный провал.
– Там глубоко?
– Прыгай! – прошипел Фрэнк у неё над ухом, и его перепончатая лапа толкнула Мэгги вниз, в узкую дыру.
Как и в прошлый раз, она шлёпнулась на мягкую кучу листьев. Хоги элегантно приземлился рядом с ней. Они прижались к земляным стенам, чтобы Ида ни на кого не налетела, и секунду спустя она обрушилась вниз, как тряпичная кукла. Фрэнк проворно спустился, используя древесные корни как опоры, и подошёл к остальным.
– Мы построили секретную сеть туннелей по всему острову. Оборотни опасаются соваться под землю, а стражники тут не помещаются. – Он оценивающе оглядел Мэгги и Иду. – Но вы двое легко пролезете.
Он открыл свой маленький мешок и, следуя уже знакомой процедуре, отрезал перламутровым ножиком четыре куска странного солодового хлеба. Мэгги набросилась на свою порцию как дикий зверь. Даже Хоги заставил себя поесть, хотя коту пришлось немало постараться, чтобы его тут же не вырвало. Ида же просто уронила хлеб на землю и тупо смотрела перед собой. Тесный туннель волновал её не больше, чем бескрайние пустоши или тёмный лес.
Фрэнк склонил голову набок и тщательно прислушался.
– Всё тихо, – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Может быть, они отказались от погони? – предположила Мэгги.
Умон покачал головой:
– Нет.
– Почему нельзя просто отпустить нас? – спросила Мэгги.
– Никто не смеет перечить Элдроу, – ответил Фрэнк. – Это карается смертью.
Он яростно почесался, затем встал на
