углублялась все дальше и дальше, пока не достигла углового помещения, частично затянутого паутиной. Стены там были покрыты чем-то белесым, на полу - каменная крошка. Но кресла, как ни странно, выглядели так, будто их чистили.

И столик перед ними тоже…

Я уж было подошла к книгам и пергаментам, которые лежали на том столе, но тут услышала голоса. Женские.

И почему-то подумала, что не хочу ни с кем встречаться… несмотря на то, что нахожусь здесь с разрешения.

Быстро огляделась и нырнула в темную нишу, прикрытую тяжелой, очень грязной бархатной портьерой.

- Давай быстрей, надо забрать сейчас, - прошипел злой голос, а я замерла.

Узнала его.

Эфра Канилосс…

- Мы все равно не сможем унести все, заметят, - чуть хныкая возразила ей Олья.

Вот ни странно ли, что я второй раз встречаю близняшек в «запретной» библиотеке?

- Заберем самое важное и позже вернемся… Как не вовремя этот ублюдок придумал осадное положение! И теперь всякие идиоты постоянно рядом с нами крутятся и «защищают», - Эфра шипела как змея. Но на что она злится? Что им не дают сделать?

Судя по звукам они и правда собрали какие-то вещи и ушли.

Я выждала еще немного, осторожно выглянула и посмотрела на заинтересовавший меня стол. Свитков и записей там существенно уменишилось. Я присмотрелась к оставшимся книгам.

Ничего не понимаю… Какие-то «Красные розы для любимого», «Шепот ветра»…

Любовные романы?  Бред. Не скрывались бы…

Я наугад открыла страницу и начала вчитываться в рукописные строчки с многочисленными завитками. Рецепты? С травами, сложными вариантами приготовления, заговорами…

Сердце пропустило удар.

Неужели… что-то вроде травоведения? А если эти книги дают возможность узнать особые зелья… может они забрали те, что более "серьезны"?

В которых  говорится о том, как ворожить? Пусть даже иносказательно...

Я с силой прикусила губу, чтобы удержать себя от слишком шумного, нервного и идиотского в этой ситуации смеха.

Канилоссы… не перестают меня удивлять. Бабка, пытавшаяся убить внучку, обвиняя ту в смерти мужа. Внучка, которая, сошла с ума - а может просто лишилась части себя. Отец семейства, предпочитающий не замечать «недостатков» родственников. Извращенец на месте младшего сына и дочери, изучающие запретное волшебство, за которое сжигали на кострах.

Неужели… все в этом мире такие? Живущие нормально только с виду? Разрушающие себя и окружающих?

А может и сам мир?

Я вздохнула и решительно встала.

Если эти девки нашли настолько древние и явно редкие тексты, то и я смогу найти ответы хотя бы на часть своих вопросов.

И не буду терять времени.

 

42

 

Я хватаю все книги подряд, просматриваю, примеряюсь, выискиваю все самое старое, большое, ценное, но пока не нахожу ничего хоть сколько-нибудь интересного.

Неужели мое начальство было право и нет никакой толковой информации?

День идет к нижу, и в узких окнах-бойницах уже совсем посерело, а значит в и без того мрачной и сырой библиотеке скоро станет совсем страшно. И несколько свечей не разгонит мрак…

Подумала было отправиться к близняшкам и как-то выкрасть то, что забрали они… но тут же отказалась от этой идиотской идеи. За такое меня точно казнят. Вернее, чем за гипотетическую ворожбу… Которая сегодня снова толкалась, но ощущением тепла в области поясницы.

Вздохнула.

С учетом нового жалованья по контракту я должна пробыть здесь год… но если за столько времени в этом мире  я узнала не так много… хватит ли мне года, чтобы разобраться? А может, наоборот, у меня его просто нет?

Я собиралась уходить  - чтобы вернуться на следующий день - как увидела лавку в углу, на которой лежала книга. И хлопнула себя по лбу… Ну как я могла забыть! Тогда, когда меня в прошлый раз выгнали из библиотеки и «обработали» стеком, я нашла именно эту книгу, но не успела толком её изучить!

А ведь там была история…

Подскочила к никем не взятому фолианту - да и кому было его брать? - и водрузила его себе на колени, осторожно раскрывая страницы и всматриваясь в завитушки.

При таком освещении было крайне сложно что-то разобрать, пусть мое зрение и было весьма острым. Но отдельные слова я улавливала… и от того, что уловила, сердце забилось чаще…

Это и правда была местная космогония, легенды, но не в том виде, что преподносили в шапито, и не в том, что рассказывал дар Квинт… И даже не в виде исторических хроник. Скорее, это был философский труд и сборник сказаний с разных земель.

И упоминания о «подземных культах»; о великой воительнице Ассиль,  спрятавшей свой народ под горой; о покорении «голубого глаза» прекрасными «девами юга - Наиль и Соль, что могли исторгать пламя» давало надежду, что я и правда смогу найти там то, что нужно.

Одна только расшифровка названия мира, которую я услышала впервые, чего стоила!

Тарпаслоу.

«То Что Возродилось».

Какая-то мысль пронеслась на краю сознания, но тут же померкла перед уверенным желанием вынести отсюда книгу, просушить ее тщательно и иметь в своем распоряжении пока не изучу полностью. А еще перед все разрастающимся странным ощущением внизу живота… Пару раз там будто… стрельнуло и вслед за этим закружилась голова.

Могла ли я, никогда не болеющая, все-таки заболеть?

Осмотрелась.

А потом решительно засунула книгу под рубаху, перевязала своим же ремнем и сверху накинула жилет. И, чувствуя себя воровкой, вышла в коридор.

Там было темно и жутковато. Сразу захотелось, чтобы кто-то нормальный и человечный вроде Сорша Пальнела окликнул меня и предложил проводить.

Меня накрыло липкой паникой…

Твою ж… Я дура?

«Николь»! Он назвал меня не Ника, как звали все, как он знал меня…

Пожалуй  единственный кому я представлялась своим предполагаемым именем был дар Квинт. Но я как-то не представляла, чтобы тот говорил что-то киру Пальнелу…

Но он позвал Николь. И я откликнулась на это имя… Инстинктивно! И что… что это может значить? Случайность?

А еще... я поймала, наконец, мелькающую мысль.

Наиль, Соль, Ассиль…

Камиль.

Николь.

А если…

Затрясла головой и истерически хохотнула. В голову полезли настолько бредовые мысли, что по всем законам подлости они могли оказаться правдой. Самой странной правдой из всех.

Я вдруг поняла, что должна найти этого Пальнела. Любым способом узнать, почему он назвал меня «Николь».

Я пошла - даже побежала - по коридорам, не обращая внимания на некоторую слабость и какую-то… горячность?

Увидела двух стражников, выспросила у них, не встречали ли они своего товарища, отправилась под недоуменными взглядами на ярус выше, потом еще, почти забыв о книге, об осторожности.

Все