древней магии, которую с такой тоской вспоминают в Лесном Краю! — сказал Мимму с горячностью, которую — ошибиться было невозможно! — вызывало у него только то, что имело отношение к магическому правоведению. — Волшебство, которым пользовались раньше, было очень действенным и сильным, но совершенно нелогичным, и уж точно не имело никакого отношения к справедливости. А ты еще жаловалась, что магическое право — скучная штука! Как раз оно и не позволяет, чтобы магия толковалась и использовалась по старым обычаям. Старое — вовсе не значит доброе! Пожалуй, нигде традиции и косность взглядов не опасны так, как в колдовстве. Маги Росендаля делают все, чтобы примитивная недобрая сила использовалась только законным образом, и мы, правоведы, несем особую ответственность, ведь в законах слова имеют такую же силу, как и в заклинаниях!..

— Но почему же тогда проклятие Эсфер ты постоянно называешь преступным? Ведь она поступила, как положено по росендальским законам — так? — с сомнением спросила Джуп.

— Да потому что дама Эсфер — хитрая бестия! Такая же, как и ее пасынок, если не хуже! — лицо Мимму выразило искреннее отвращение, которое он не пытался скрывать, ведь речь с его точки зрения сейчас шла об ущербе, нанесенном не столько принцу, сколько самому институту права, и, следовательно, осуждение следовало высказывать открыто.

–…Она поступила совершенно неподобающе, воспользовавшись судом, как ширмой! Невероятное коварство!.. Убей она своего пасынка открыто — и весь Лесной Край осудил бы ее, ведь он при всех своих недостатках остается единственным чистокровным потомком одного из благороднейших цветочных родов. Судебный процесс в здешних краях хоть и считается низким сутяжничеством, но уж в его законности никто сомневаться не будет. Мы, росендальские волшебники, должны были выступить независимой стороной и окончательно разрешить спор, который, кстати, касался не только самого оскорбления, но и богатств покойного Фламме Ириса. Эсфер требовала, чтобы после наложения чар на ее пасынка все земли, дворцы и драгоценности Ирисов достались ей. Ведь Ноа мало того, что недостоин, так еще и в таком виде попросту неспособен управлять наследством своего великого отца. И суд, обманувшись ее праведным гневом, удовлетворил этот иск, поставив точку в многолетней тяжбе. Проклятому принцу оставили только Ирисову Горечь — заброшенное поместье его матери Авы…

— Я слышала об этом от домоправителей, — задумчиво сказала Джуп. — Раньше в поместье всем заправляла госпожа Живокость, и она очень недовольна тем, что сюда прибыл принц со своей дворней. А господин Заразиха, кажется, как и принц, терпеть не может здешние места…

— Потому что прежний дворец Ноа был куда роскошнее и богаче! А принц не интересовался ничем, кроме развлечений, так что старый мерзкий гоблин распоряжался половиной казны Фламме, как своим собственным кошельком, — уныло согласился Мимму, и невольно поежился, произнося имя свирепого домоправителя.

— А господин Заразиха знает, что проклятие вскоре убьет принца? — спросила Джуп. Поначалу она хотела сказать «принца и меня», но подумала, что так вопрос прозвучит глупо: во-первых, домоправитель не подозревал о том, что проклятие сидит в Джунипер Скиптон — и это было, собственно, единственным везением, выпавшим на долю пленников! — а во-вторых, вряд ли старого гоблина взволновало бы то, что злое колдовство погубит кого-то еще, кроме его драгоценного повелителя.

— В том-то и дело, что нет! Все думают, что это обычное проклятие уродства, пусть и весьма изобретательно примененное, — воскликнул мэтр Абревиль, несколько оживившись. — Неладное заподозрил только мессир Перренс, за что и поплатился. Почти никто не знал, что мы с ним задержались во дворце Молочаев после того, как остальные присяжные заседатели вернулись в Росендаль. И все лишь для того, чтобы собрать материал для моей будущей научной работы… Ох, я готов проклинать тот миг, когда согласился, что колдовство дамы Эсфер — необычная тема для диссертации, которая произведет фурор в научных кругах столицы. Я собирался сравнивать архаические заклинания Лесного Края с современными формулами, составленными в соответствии с Росендальским Уложением — никто до меня не имел такой возможности! Сам судебный процесс, как мне казалось, мог стать примером того, как нынешняя магия может уживаться со старой, облагораживая и окультуривая все эти дикие чары… Эсфер Молочай, конечно же, не понравилось то, что мы собрались изучить ее проклятие, но у нас была справка о праве доступа к материалам суда, подписанная всеми присяжными и заверенная печатью!.. Она решила держать нас при себе, и любезно пригласила остановиться в ее дворце, заметив, что нам, возможно, захочется у нее что-нибудь уточнить — как у творца проклятия. И мы были столь наивны, что не заподозрили неладное. Росендаль совершенно избаловал нас своей предсказуемостью и законопослушностью. А проклятие, надо сказать, было великолепным! Я онемел от восторга, когда впервые увидел его структуру!..

И Мимулус, позабывший обо всем на свете, начал вдохновенно рассказывать Джуп о том, из чего состоят чары Лесного края.

— …Яд! — восклицал он, и глаза его сияли не хуже, чем у принца Ирисов. — Любимый элемент дамы Эсфер, ведь сама ее молочная кровь содержит схожую магию! Стоит добавить Яд в заклятие, как оно становится куда разрушительнее, чем чары с добавлением Стали — быстрые и болезненные, бьющие кратковременно, но очень точно. Яд куда опаснее, ведь он придает заклятиям свойство убивать тихо и исподволь. Такие чары сложно заметить и почти невозможно отвратить!.. Затем — Сладость, без которой не обходится ни одно тайное проклятие. Этот традиционный компонент магии делает чары обманчиво-приятными для жертвы, скрывая их опасность… И, конечно же, говоря о магии Лесного Края, нельзя не вспомнить Жгучие Ноты, заставляющие впоследствии жертву страдать вдвое сильнее от ощущений, сходных со стыдом или унижением, невозможностью мстить или бороться. Очень долговременный и действенный элемент!..

— Мне кажется, Ноа и вправду ощущает стыд время от времени, — ввернула Джуп, но Мимулус продолжал, ничего не замечая.

— Тлен!.. О, Тлен в высшей степени превосходен! Он придает магии очарование упадка, лишает воли к сопротивлению, повергает жертву в черную меланхолию. И все это отлично сочетается с таким компонентом, как Шип — на первый взгляд, маловажным и крошечным. Его чаще всего используют вместе с Ядом. Позволяет разрушительной магии проникнуть глубже, чтобы она могла быстро распространиться по всей душе. Шип очень сложно найти и еще сложнее — извлечь!..

— Звучит очень неприятно… — пробормотала Джуп, вконец подавленная этими красочными описаниями, которые, как она догадывалась, имели к ней самой прямое отношение.

— …Почти всегда дама