Наемник бросился наперерез мутанту. Подсечкой сбил с ног и навалился сверху, прижимая к земле. Мутант задергался, заверещал пискляво, из расползшегося от резких движений ветхого комбинезона высунулся костлявый локоть – явно нечеловеческий, – вывернулся в обратную сторону и притянул наемника за шею. Второй охранник по обыкновению уже собирался стянуть конечности нарушителя пластиковой стяжкой, как вдруг, выругавшись, отступил назад. Потому что тело напарника слегка приподнялось, зашевелилось, а потом, заливая землю кровью, развалилось на две половины.

Мутант поднялся на ноги. С его лохмотьев стекала чужая кровь, в руке блестел нож… И этот нож наверняка полоснул бы по шее оставшегося в живых, если бы не подоспела помощь. В тело «гостя» вонзились сразу три арбалетных болта, вот только это ему не повредило – два он вырвал вместе с остатками плоти, а третий так и остался торчать над ключицей. И лишь когда один из наемников, схватив валявшийся на земле металлический прут, со всей дури вломил мутанту по голове и ногам, тот, взвыв, упал на колени и, жалобно скуля, пополз обратно.

В другое время, несмотря на отвращение, Даймлер отдал бы приказ изловить монстра. Изучить трансформированный организм было бы крайне любопытно, но нынче приоритеты расставлены иначе. Останки погибшего охранника оттащили подальше в лес и сожгли. На всякий случай.

Вторую атаку, случившуюся спустя пару дней, отбили быстрее – уже были готовы к подобным визитам. Хотя стрелять стали не сразу – в двигавшейся к периметру фигуре еще оставалось что-то женское. Да и не могли арбалетные болты нанести ей серьезный урон – так, попугали немного. Приглядевшись, Даймлер узнал свою подчиненную, пропавшую восемнадцать лет назад. Эта нежить приближаться не стала, немного постояла у границы базы и, развернувшись, побрела в лес.

Даймлер попытался вспомнить, сколько человек восемнадцать лет назад посчитали погибшими и пропавшими без вести, получилось семь или восемь. Если они все наведаются разом – мало не покажется. Даже с учетом взвода наемников.

Узким коротким коридором Даймлер прошел в соседний купол, где разместилась исследовательская лаборатория. Тихонько попискивали приборы. Физиолог, дежуривший у мониторов, лишь слегка приподняв голову, кивнул начальству и опять застыл, глядя на бегущие по экрану зигзагообразные линии.

Даймлер окинул взглядом стеллажи и штативы, отбросил ногой змеящиеся на полу кабели – еще споткнется кто-нибудь в темноте – и вышел на воздух. Постоял, обводя глазами территорию. Сегодняшний вечер являлся особым, ученый старался запомнить каждое мгновение, впитать каждый нюанс, потому что завтра – решающий день. «Тогда мы не знали, чего ожидать, мы оказались не готовы к тому, что здесь произойдет», – в который раз сказал он себе. Но теперь все изменилось, он подготовился гораздо лучше, чем восемнадцать лет назад. Впрочем, от Аномалии и сейчас можно ждать сюрпризов, ведь они как не знали, что она такое, так и не знают. Но завтра все должно измениться. Вернее, Даймлер надеялся, что завтра все изменится.

Он побрел вдоль кожуха, закрывающего мощные силовые кабели, к палатке наемников, в который раз вспомнив добрым словом Массачусетский технологический.

Из сумрака навстречу неслышно выдвинулся мужской силуэт, и Даймлер вздрогнул, отшатнувшись.

– Добрый вечер, профессор, – послышалось тихое приветствие. – Извините, не хотел вас напугать.

– И вовсе не напугал, – буркнул ученый, – только больше так не подкрадывайся.

Бросив слегка насмешливое «слушаюсь», силуэт растворился в темноте.

Даймлер проводил охранника неприязненным взглядом: наверняка из новеньких. Считают себя крутыми, иронизируют, только ведь первые в штаны наложат, если повторится кошмар, случившийся восемнадцать лет назад. Помявшись на месте и взглянув с опаской на темные стволы деревьев, на черневшие провалами окон старые казармы, ученый направился к жилым домикам. Заходить внутрь не стал, прошел мимо и, свернув, вышел к куполам, но уже с другой стороны. Прямо перед ним находился вход в третий, исследовательский купол, накрывающий Аномалию.

Даймлер помедлил, собираясь с духом, и отогнул полог. Тщательно застегнул за собой молнию переходного тамбура, надел костюм биозащиты и, щелкнув выключателем, шагнул вперед. Как обычно, остановился у первой черты. Постоял. Потом сделал осторожный шаг вперед в слепой надежде, что на этот раз что-то изменится, но все осталось по-старому – на него обрушилась резкая головная боль. Еще шаг, и боль стала нестерпимой. Если сцепить зубы и через «не могу» попытаться дойти до красной линии, неминуемо потеряешь сознание и через некоторое время умрешь. Так уже было однажды, когда помощникам пришлось вытаскивать его багром. Потом несколько дней он чувствовал себя больным и разбитым.

Свет установленных вокруг Аномалии прожекторов терялся, будто растворяясь в огромном помещении, и приходилось порядком напрягать глаза, дабы увидеть большой прозрачный кокон, висящий в воздухе. Внутри кокона плавала фигура в ярко-желтом костюме биозащиты, опутанная тонкими белыми нитями. Разглядеть лицо за пластиковым щитком не получалось, но Даймлер был уверен, что Анита не постарела ни на день. За эти годы он поседел, нажил язву и прошел по тонкой грани между жизнью и смертью, чудом не свалившись в инфаркт. А еще забросил все остальные исследования, сосредоточившись на Аномалии, но, как и раньше, ничего не знал о ней.

С глухим раздражением он уставился на Аниту.

– Лежишь, спящая красавица, – процедил он. – Ну, лежи пока. Если у меня завтра все получится, придется тебе потесниться, а то и освободить место.

Ответа, как всегда, не последовало.

Сколько лет прошло, а злость не утихала. Ну почему участь соединиться, войти в контакт с Аномалией выпала этой дурехе?.. Хотя понятно – почему. Вернее, можно предположить. Всему причиной – редкая генетическая мутация. Но чтобы прийти к этому простому выводу, Даймлеру понадобилось десять лет кропотливых исследований. Это еще ладно, бывает, что после многих лет работы и вовсе вытягиваешь пустышку. Но вот унизительное копание в личных вещах бывшей сотрудницы, чтобы собрать пробы ДНК… Впрочем, сейчас все позади. А потом подобная мутация начала стабильно проявляться у детей сталкеров. Немного другая биохимия организма, чуть иначе работают железы внутренней секреции и нейроны мозга, и вот уже нет никакого страха перед чужаком, наоборот, полный симбиоз и слияние разумов. Тысячи опытов, тысячи проб, годы экспериментов, десятки добровольцев, а иногда – и не очень-то добровольцев… Сейчас он уверен – почти уверен – в правоте своей теории, но окончательная точка будет поставлена завтра.

Завтра, все решится завтра.

Даймлер щелкнул выключателем, оставив один из четырех прожекторов, и покинул купол. После стерильного воздуха изолирующего костюма ночная прохлада, наполненная запахами леса, ощущалась особенно сильно.

– Не спится?

Ученый оглянулся.

Господин Меркулов, глава корпорации «Меркурий», собственной персоной. Лет на пять больше сорока, но ровно на те же пять